и вовсе исчезла.
Кружка бросил на землю оружие и свой рюкзак.
— Здесь мы и расположимся.
Остальные тоже опустили поклажу на землю; грифон просто наклонился и позволил грузу соскользнуть со спины.
Бидж повернулась и осмотрела долину. Это была полукруглая впадина, обрывающаяся к реке. Слева поток прорыл ущелье, и доступ в долину был возможен лишь в одном месте. Кружка выбрал почти неприступную позицию.
Они пришли сюда кратчайшим путем; Фиона ехала в грузовике по дороге, потом свернула вверх по склону холма. Она добралась до крутого подъема рядом с обрывом — двигатель ревел, колеса мучительно преодолевали последние метры. Наконец рывком фургон перевалил через край долины, в кузове задребезжали бутылки, и Фиона затормозила на ровном месте, где ее ждали остальные.
Кружка заглянул в окно кабины.
— Фиона, голубушка, ты захватила и пустые бутылки тоже.
— Черт бы их побрал, — буркнула она неразборчиво, выключила двигатель и вылезла из грузовика, сжимая в руках одну из полных бутылок.
Кружка бросил на нее любопытный взгляд. Он опустился на землю, и все расселись вокруг него.
— Нам понадобится топливо, — сказал трактирщик. — И следует расставить часовых. Я понимаю, что это покажется странным, но еще мне было бы нужно несколько шестов футов шести длиной и толщиной в дюйм.
В ответ на последнее требование Диведд снисходительно пожал плечами и исчез в лесу. Вскоре все услышали свист меча в подлеске.
Кружка повернулся к остальным.
— Теперь нам нужно составить план.
— Мы могли бы сбежать, — снова предложила Фиона.
— Я прожил здесь всю жизнь, — твердо ответил Кружка, — и здесь и умру.
— Даже если бы мы могли сбежать, — вмешалась Бидж, — подумай о тех, кто останется. — Она показала вверх. Там, высоко на склоне северных гор, паслись единороги, спокойные и невозмутимые, как всегда. «Интересно, — подумала Бидж, — если со мной что-нибудь случится, спустятся ли они, чтобы позаботиться обо мне?» Такая перспектива казалась маловероятной, но такими же казались и все другие перспективы.
Кружка, проследив за ее взглядом, спросил задумчиво:
— Как вы думаете, они станут защищать нас? Грифон постучал когтями по камню, обдумывая вопрос.
— Сомневаюсь, что они сочтут нашу цель достаточно духовной. — И добавил с раздражением: — Хотел бы я, чтобы они имели самое обыкновенное понятие об обязанностях.
— Это слишком напоминало бы чувство вины, — ответила Фиона. — Они же чисты. Нет вины, нет и обязанностей.
— Как насчет кентавров?
— Они помогли бы, если сумеют нас найти, — проворчала Лори.
— Они нас найдут, — уверенно сказала Бидж. — Кружка оставил им послание. — Все удивленно повернулись к ней. — То, что выцарапано на двери. Ты ведь давно условился с Политой о шифре, верно, Кружка?
Трактирщик усмехнулся, на мгновение став прежним Кружкой.
— До чего же ты сообразительна!
Диведд вернулся; он тащил охапку растопки.
— Там есть и несколько бревен. — Лори отправилась в лес с Диведдом, а грифон настороженно посмотрел ей вслед.
— Думаю, ему можно доверять, — осторожно заметила Фрида. — С ней ничего не случится. Грифон повернулся к ней.
— Ценю твою лояльность по отношению к Диведду; я в нем и не сомневался. С другой стороны, утверждение «ничего не случится» в настоящих обстоятельствах представляется мне довольно сомнительным.
— Он прав, — сказал Кружка. — Мы сделали, что могли, но это не так уж много. — Диведд подошел к ним с кучей свежесрубленных шестов. Кружка забрал их у него и принялся заострять своей ловилкой.
Фрида стала разжигать костер, хотя никто ей этого и не поручал. Необычно молчаливый грифон принялся помогать ей.
Когда до заката оставался час, они услышали музыку. Диведд изумленно поднял глаза.
— Кто бы это мог быть? Мясоеды таких мелодий не знают. — Бидж музыка показалась знакомой: немного похоже на деревенский танец, немного на рок-н-ролл.
— Каджун, — неожиданно сказала Фиона. — Звучит как каджунская мелодия. Боже мой, это же зидеко.
Бидж почувствовала, как тяжесть опустилась на ее плечи.
— Они нашли нас.
Грим приближались к долине, водя хороводы. Некоторые из них завернулись в сотканные мясоедами шерстяные коврики; другие были одеты во что-то похожее на земные сари и джеллабии. Бидж заморгала, глядя на них. Все грим что-нибудь несли: кто ловилки, кто копья, кто музыкальные инструменты. Они увлеченно танцевали, легко передвигаясь на задних лапах.
Глядя на них, Бидж с горечью гадала: и как она могла счесть их неразумными существами?
Грим прошли в сорока футах от них, распевая что-то на смеси английского и французского. Иногда все они запрокидывали головы и издавали в унисон вопль:
«Луп-гару!»
Существо во главе группы грим играло на волынке. Оно остановилось на виду и подняло свой инструмент. Бидж прищурилась; волынка, похоже, была сделана из… Фрида ахнула и показала на волынщика.
— Лицо!
Пузырь волынки был сделан из кожи, содранной с мясоеда. Глаза, рот и нос оказались плотно зашиты. Все в ужасе смотрели, как лицо мясоеда гримасничает, когда грим сжимает волынку. На какое-то мгновение лицо застыло, и Бидж узнала приятеля Диведда Мохнрра.
Диведд взревел, взмахнул Танцором и ринулся вперед.
Казалось, без всякого намерения Кружка выставил шест, который обстругивал, так что Диведд споткнулся и растянулся на земле. Тут же вскочив, он в ярости приставил Танцора к груди трактирщика.
Тот легко отбил клинок в сторону шестом.
— Мы с тобой разберемся утром. — Глаза Фриды расширились: таким властным оказался голос Кружки.
Что-то словно сломалось в Диведде; он кивнул, опустив глаза, потом уселся в сторонке, обхватив себя руками и ежась. Фиона обняла его и протянула бутылку с вином. Диведд сделал большой глоток.
После заката грим снова протанцевали по склону холма. Еще позже у реки загорелись костры. Грим продолжали веселиться; музыка не умолкала.
Фиона снова отхлебнула из бутылки и спросила:
— Бидж! Не могли бы мы все-таки сбежать? Бидж взглянула на огни костров. — Они ведь учуяли нас здесь, верно? Это хищники, они могут идти по следу, и слишком быстро, чтобы я успела закрыть дорогу. А потом они найдут другие дороги, в другие миры. — Она добавила, потому что кому-то это нужно было знать: — И я не уверена, смогу ли снова проложить Странный Путь, если мы все покинем Перекресток и я закрою все дороги на него.
— Сейчас неподходящее время для экспериментов, — кивнула Фиона. Она протянула бутылку Бидж, которая отпила всего маленький глоток: ей ведь нужно было кормить грудью Лорел.
Бидж думала о тех видах, о своих друзьях, которых она привела обратно на Перекресток: кентаврах,
