поймете, почему оно вам так дорого.
Стоящая рядом с ним Фрида во второй раз обратилась к Серебряному:
— Вы почувствовали бы себя счастливыми.
— Вы почувствовали бы себя нужными, — тихо добавил Роланд.
Это явно задело Серебряного. Он бросил:
— Ты наслушался этих слабых, сентиментальных, совершенно никчемных существ. Они так легко гибнут, и гибнут толпами. Тебе не следовало бы зря тратить время на привязанность к ним.
— Моя мать раньше выращивала орхидеи, — сказала Фрида. Серебряный повернулся к ней, на мгновение растерявшись. Фрида все так же занималась ранами Роланда и говорила, не поднимая глаз. — У нее была для них специальная оранжерея, система обрызгивателей, она тратила на орхидеи очень много времени. Когда я была школьницей, на заднем дворе еще сохранился ее рабочий стол — мы за ним ели бутерброды и пили фруктовый пунш. Мать рассказывала, какими красивыми были цветы, но как трудно оказалось их выращивать. Поэтому она и бросила это дело, еще до того, как я родилась: она сказала, что ей надоело тратить время на такие слабые и недолговечные создания. — Теперь Фрида наконец повернулась к Серебряному. — Думаю, если бы она не сдалась, моя жизнь оказалась бы лучше. И ее собственная тоже.
Роланд повернул голову и ласково погладил руку Фриды своим грозным окровавленным клювом. Серебряный заморгал.
Лорел что-то весело залопотала, тыкаясь в грудь Бидж. Та отвлекла малышку, позволив ей пососать свой мизинец, и обратилась к Серебряному:
— Ты позволил мне рисковать жизнями тех, кто мне дорог, после того, как я спасла ваших детей!
Молодые грифоны пораженно смотрели на нее. Серебряный грубо бросил:
— Я хорошо заплатил тебе: ты осталась жива той ночью, несмотря на свою дерзость.
— Ты похитил меня, — ровным голосом произнесла Бидж, — и угрожал мучить и убить, хотя и нуждался в моей помощи. И ты знаешь, что я снова пришла бы на помощь грифонам. — Она заметила, как Фрида и Лори встали позади нее. — Или еще кто-нибудь из нас. Полагаю, ты в следующий раз, когда Перекрестку будет угрожать опасность, предупредишь нас.
Серебряный, снова вцепившись когтями в камень, гневно посмотрел на нее.
— Ты безрассудна, раз столь непочтительно просишь хищника об одолжении.
— Это не просьба, — ответила Бидж. Серебряный в ярости повернулся, собираясь взлететь.
— Рамайэль! — громко и отчетливо проговорил грифон. Серебряный замер на месте, словно громом пораженный. Некоторые взрослые грифоны ахнули. — Не так давно на Перекрестке шла война. Я встал на твою сторону — против тех, кого больше всего люблю, — ради спасения химер. Нужно ли напоминать тебе, почему?
— Ты сказал более чем достаточно, — дрожащим от гнева голосом ответил Серебряный.
— Я еще только начал. Вы отвергли меня, но я был вам верен. Никогда больше не вредите Перекрестку — ни когтями, ни пренебрежением. — Серебряный открыл клюв, чтобы ответить, но грифон добавил: — Иначе я вызову тебя на бой за место вождя. И я выиграю бой. Я сражался в трех войнах и учился воевать в двух мирах. Подумай об этом, а теперь улетай.
Серебряный на секунду задумался, потом расправил крылья и, ни слова не говоря, полетел на юг. Другие взрослые грифоны так же молча последовали за ним.
— Я повидаюсь с ним. Он изменит свои взгляды, — сказал Роланд.
Его отец покачал головой.
— Твой дед не переменится. Как я не могу стать тобой, так и ему невозможно сделаться тем, чем стал каждый из нас.
Среди пленников произошло движение, и вперед неожиданно вырвался Гек.
— Вы слишком много разговариваете. Вы и не думаете сражаться. Какое же в этом развлечение? Грифон кивнул.
— Очень точно замечено. — Он повернулся к захваченным в плен грим. — Роланд, не время ли поразвлечься?
Грим сбились в тесную кучу, глядя на молодого грифона широко раскрытыми глазами.
— Сражение — это не игра, и правосудие свершается не ради развлечения, — сказал Роланд, оглядывая их. — Гек! Выйди вперед.
Предводитель грим вышел из толпы соплеменников. Бонди, сменивший боло на меч, двинулся следом.
— Гек, — обратился к вожаку грим Роланд, — ты должен понести наказание за то, что сделал ты сам, за то, что сделал твой народ. Раз вы способны мыслить и говорить, вы можете отличать добро от зла, но выбрали вы зло. Поэтому я прошу своих соратников позволить мне назначить тебе наказание…
— Нет. — Грифон размеренными шагами двинулся вперед.
— Ты просишь о снисхождении к нему, отец? — пораженно спросил Роланд.
— Я прошу о чем-то совершенно ином. — Грифон обвел взглядом собравшихся. — Нам сегодня пришлось выслушать много всякой чепухи насчет рыцарства. Я ничего против не имею — можно поговорить об этом и еще. Я был генеральным инспектором в этой стране многие годы. Некоторым из вас это было известно. Другие узнали о том, каковы мои функции, только после последних событий. Эта тварь, — он указал на Гека, который злобно завизжал, — совершила множество преступлений. Я по праву генерального инспектора требую его жизнь.
После короткой паузы Роланд кивнул.
— Ты поступишь с ним так, как он того заслуживает. Его жизнь принадлежит тебе. — Спохватившись, молодой грифон спросил: — Командующий Кружка, моя Бидж, — вы согласны?
— Делай то, что находишь нужным, — сказала грифону Бидж.
Кружка устало добавил:
— Юноша прав. Его жизнь принадлежит тебе, как и всегда принадлежала. Грифон выпрямился.
— Вы можете смотреть, можете уйти — то, что должно быть сделано, будет сделано. — Его когти блеснули в солнечном свете; он обратился к Геку, повторив слова Роланда: — Выйди вперед.
Гек кинулся, но не вперед, а вбок. Его передние лапы обвились вокруг шеи зазевавшегося Бонди. «Сонная артерия», — автоматически подумала Бидж, устремляясь на помощь, но было слишком поздно: Бонди с изумлением на лице согнулся, прижимая руку к кровоточащей ране.
Он бросил быстрый виноватый взгляд на Политу, но тут же склонился перед Роландом.
— Твой… — хрипло выдавил он из себя, опускаясь на колени и глядя в золотые глаза. — О господин… — Его лицо неожиданно осветила счастливая улыбка… Роланд подхватил обмякшее тело.
— Пожалуйста, — обратился грифон к Геку, и у Бидж по спине пробежал озноб, когда она уловила трепет в голосе хищника, — не делай выполнение долга таким приятным для меня.
Гек вырвал меч из руки Бонди и с торжеством стал размахивать им.
Грифон вскинул правую переднюю лапу, отразив удар меча когтями, но не стараясь напасть сам. Сталь высекла из когтей искры. Гек с невнятным рычанием замахнулся клинком и сделал молниеносный выпад.
Грифон лишь слегка сжал когти; меч зазвенел, когда грифон остановил его всего в нескольких дюймах от своей груди. Гек взвизгнул, разбрызгивая слюну, и вскинул меч, целясь в ничем не защищенную голову противника.
Грифон точным движением лапы перехватил меч, и могучие когти рассекли сталь: по камням зазвенели обломки. Оскалив клыки, Гек попытался нанести удар рукоятью, но от единственного легкого движения грифона рукоять как пушечное ядро взлетела в небо. Однако Гек не прекратил атаки: он перекатился на спину, стараясь вцепиться в покрытый шрамами живот грифона… но его когти встретили пустоту. Грифон взлетел и лапами с выпущенными когтями пригвоздил противника к земле, выгнув спину так, чтобы оскаленные клыки Гека не достали его.
— А теперь, — сказал он отчетливо, — ты сможешь насладиться теми развлечениями, которые так часто предлагал другим.
Когти все еще удерживали Гека, и задние львиные лапы медленно начали рвать тело зверя. Какой-то
