автомобильных шин, резкий рев клаксонов, людские голоса. Зайдя в комнату, я достала из сумки документы по конференции и попыталась вникнуть в расписание семинарских занятий, в списки организаторов конференции, в списки предоставляемых отелем услуг, в программы занятий 'на дому', в развернутые планы лекций специалистов.
Кипы бумаги лежали у меня на коленях, но я даже не пошевельнулась, когда полились дурацкие слезы, так что буквы запрыгали перед глазами, и больше уже я ничего не могла прочитать.
На следующее утро очень рано зазвонил телефон, так что я вскочила, как ошпаренная, так и не отдохнув после короткого и беспокойного сна, в который провалилась после долгих верчений и вздохов. Сильно болела голова.
– Алло! – прохрипела я в трубку.
– Изабель? Это ты?
– Алисон. – Я несколько раз моргнула и посмотрела на часы. – В субботу, в девять часов утра – что-то на тебя не похоже.
– А у нас только восемь, – взволнованно сказала она. – Но у нас несчастье. Вчера вечером умерла бабушка.
– Что? – беспомощно заморгала я. – А что случилось?
– По всем признакам сердечный приступ. Похороны в понедельник.
– Я буду. Как мама?
– Ничего, держится. Отец сделал ей успокоительное питье, и она сейчас спит. Просто не могу поверить, что бабушка умерла! – Голос у нее задрожал. – Только что была жива – и вдруг, через минуту, ее уже нет. Это просто в голове не укладывается.
– Я позвоню тебе попозже.
Бабушка Бехан была маминой мамой. Мы не особенно часто с ней виделись. А вот в детстве проводили с ней много времени, хотя она мало напоминала классическую сказочную бабушку – толстенькую, гостеприимную старушку с седыми волосами и в очках. Наша бабушка была худой и угловатой женщиной, она не играла с нами в салочки на заднем дворе, не разрешала устраивать в своем доме шумные игры. Гренни Бехан относилась к нам как к маленьким взрослым, и когда мы приходили к ней домой, то именно так себя и вели. Но если с нами случалось что-то нехорошее, если мы падали или начинали драться или если матери нужно было уйти из дома по каким-то делам, то бабушка тут же оказывалась рядом, всегда готовая помочь или с нами посидеть.
– Ужасные дети, – строго говорила она, но в ее глазах было столько доброты, что эта строгость совершенно нас не пугала. Бабушка перевязывала нам болячки, убеждала прекратить дурачиться, утирала нам слезы, давала рассматривать картинки в энциклопедии.
Жаль, что в последний свой приезд в Ирландию я к ней не зашла. Целиком погруженная в собственный мирок, я просто про нее забыла. И теперь уже было поздно об этом сожалеть. Я бросилась к телефону. Мне надо было срочно поговорить с Нико. Он все поймет. Он всегда меня как-то хорошо понимал и успокаивал. Но в трубке слышались только монотонные длинные гудки. Нико не было дома.
Глава 28
ПЛАЧУЩАЯ ЖЕНЩИНА
День был солнечным и безоблачным, легкий ветер шелестел листвой кладбища, и пока мы молились за упокой души бабушки, я поплотнее запахнулась в свой хлопчатобумажный жакет.
Мать первая бросила на крышку гроба комья глины, послышались глухие, щемящие душу удары. Мы отвернулись и медленно пошли к своим машинам.
– Она прожила долгую жизнь, – позже говорила мать, разливая чай и подавая гостям сэндвичи. – И ушла из жизни легко и быстро.
Люди всегда так говорят. Впрочем, возможно, они и правы.
– Жаль, что я не успела ее повидать, – говорила Рейчел, подавленная и бледная, совершенно не похожая на себя саму в обычном жизнерадостном настроении.
– Она знала, что ты про нее думаешь, – успокаивала ее мать.
– Ничего я не думала! – Рейчел сокрушенно помешивала чай. – Я вообще про нее забыла!
– Разумеется, тебе казалось, что ты забыла, – рассудительно вразумляла ее мать. – Но в подсознании у тебя она постоянно присутствовала. Люди мысленно никогда не расстаются со своими родственниками.
Мать всегда беспрекословно верила в семейные связи и была неутомимым защитником семьи. Когда Рейчел, плача, ушла в сад, мать пробормотала ей вслед: 'Все драматизирует!', а потом переключила свое внимание на меня.
– Выпей это, – сказала она, передавая мне чашку чая. – У тебя совершенно потерянный вид.
– Голова болит, – отговорилась я.
– Прими что-нибудь.
– Уже приняла.
Мать внимательно на меня посмотрела.
– С тобой все в порядке?
– В порядке, – пожала плечами я. – Просто устала.
– Ты слишком много работаешь.
– Да нет, не слишком. – Я вымученно улыбнулась. К нам подошла соседка, которая убедила мать немного отдохнуть и самой выпить чаю.
– А я пока позабочусь о гостях, – сочувственно проговорила соседка.
Мать тоже вышла в сад и села рядом с Рейчел. До чего же они похожи, думала я, глядя, как они сидят рядом, плечом к плечу. Только у матери в волосах больше седины. Но у обеих те же черты, то же выражение лица, та же манера во время разговора слегка приподнимать бровь. Ничего не поделаешь – семья…
Словно перехватывая эстафету, соседка тут же пристала ко мне. 'Странно, почему у них у всех в запасе один и тот же дежурный набор вопросов? – думала я с тоской. – О работе, о том, хорошо ли я провожу время, о друзьях и есть ли у меня кто-то особенный на примете'. Разумеется, есть, подумала я, злясь на соседку, только Нико не ответил в субботу на мой звонок. А бежать к нему домой и ломиться в его квартиру мне не хотелось.
– Попадаются время от времени, – уклончиво ответила я.
– Как хорошо быть молодой, когда мужчины так и пляшут вокруг тебя и штабелями укладываются у ног! – провозгласила соседка.
– Не знаю, может быть.
Ее расспросы решительно становились мне в тягость.
– Не лги мне, Изабель Кавана! – рассмеялась соседка. – Я по глазам вижу, что у тебя кто-то есть!
Я снова улыбнулась, но у меня было такое чувство, словно я вот-вот упаду в обморок. 'Почему они все не оставляют меня в покое? – обреченно думала я. – Почему не дают мне хоть немного побыть одной?'
– Изабель!
Ко мне быстрыми шагами приближался Ян. Извинившись, он увел меня от соседки, за что я ему была несказанно благодарна.
– У тебя был совершенно затравленный вид, – сказал он.
– Спасибо.
– Однако ты такая бледная!
– Голова болит, вот и все.
– Это кошмарное мероприятие кого угодно доведет до головной боли. – Он осмотрелся. – Столько народу! Кто бы мог подумать, что у бабушки было столько знакомых!
– Не думаю, что все это ее знакомые, – возразила я. – Большинство людей – это знакомые матери. Они пришли ее поддержать, выразить свои соболезнования.
– Поддержать! – фыркнул Ян. – В чем заключается их поддержка? В поедании сэндвичей и питье чая? Или виски? – Некоторые мужчины в гостиной действительно заливали в себя изрядные порции виски.
– Почему бы и нет? – снова возразила я. – Они пришли на похороны. Может, у них сегодня были совершенно другие планы, и они ни сном ни духом не ведали, что попадут сюда? Мы просто обязаны их хотя
