сиденья он попытался встать. Но у него не хватило сил помочь самому себе, а в десять минут двенадцатого уже никто на свете не мог ему помочь.
10
У нашей истории нет конца.
Вырывают чеку из гранаты, и через несколько секунд она взрывается, а люди вокруг погибают или получают ранения. Погибших надо хоронить, а раненых лечить. Остаются вдовы, сироты и безутешные родители. Начинает работать пенсионный механизм, что вызывает миролюбивые чувства в одних и дикую ненависть в других. Оставшийся в живых человек, который был свидетелем того, что натворила граната, стреляет себе в ногу. Другой, что был в этом месте за две минуты до взрыва, с тех пор верит либо в бога, либо в заячью лапку, а третий, впервые в жизни увидевший человеческие мозги, упорно держит эту картину у себя в памяти и в одну прекрасную ночь много лет спустя рассказывает своей жене об увиденном, и жена в страхе отворачивается от него…
Герберт Харли сказал, что около десяти вечера слышал шум машины. От дома Инглишей, по его мнению, отъехал «форд», но он может и ошибаться. Однако помощник следователя доктор Московиц справедливо указал, что перед домом Инглишей могла случайно остановиться любая машина. Доктору Московицу очень хотелось, чтобы все подробности этой истории были аккуратно выяснены, чтобы все концы сходились с концами, он мечтал, чтобы появился водитель этой машины и назвал себя, но чувствовал, что этого не произойдет: та часть города не была густонаселенной, ее часто навещали парочки, возможно, и в этой машине миловалась какая-нибудь пара. Доктор Московиц считал, что тут налицо не вызывающий никаких сомнений случай самоубийства — отравление выхлопными газами, первое такого рода самоубийство в истории округа (и чертовски приятный, чистый способ покончить с собой, добавил он вне протокола). Случилось же это, как представлял себе доктор Московиц, следующим образом: мистер Инглиш поссорился с миссис Инглиш, поехал домой, напился пьяным, под влиянием горя и алкоголя оказался в невменяемом состоянии и, будучи хорошо осведомлен о действии выхлопных газов, поскольку участвовал в автомобильном бизнесе, покончил с собой. Сомневаться в том, что покойный потерял рассудок, по крайней мере временно, не приходится, ибо разбитые граммофонные пластинки в доме и поврежденные в автомобиле часы являются доказательством того, что покойный был в состоянии сильного опьянения и, следовательно, не отдавал себе отчета в своих поступках. Его вдова, Кэролайн У.Инглиш, по-видимому, была последней, кто видел его в живых, что имело место в четыре часа пополудни. Миссий Инглиш позвонила двум служанкам в доме, сообщила им, что прием гостей, назначенный на этот вечер, отменяется, и разрешила им уйти домой, что они и сделали.
По счастливой случайности покойный, желая разрядить свой гнев, разбил часы на приборной доске автомашины и тем самым помог исполняющему обязанности следователя установить, что смерть произошла около одиннадцати часов вечера 26 декабря одна тысяча девятьсот тридцатого года. Таким образом очевидно, что прошло семь часов между тем, когда Кэролайн У.Инглиш в последний раз видела своего покойного мужа, и его смертью. Это было подтверждено вдовой судьи Уокера, матерью Кэролайн У.Инглиш, в доме которой миссис Инглиш находилась с того времени, когда она в последний раз виделась с покойным, и до того времени, когда ей сообщили о его смерти.
Последнее было сделано главным врачом гиббсвиллской больницы, отцом покойного, доктором Уильямом Д.Инглишем, который был первым врачом, вызванным после обнаружения трупа.
Труп был обнаружен Гербертом Дж.Харли, соседом покойного. Мистер Харли работает электротехником в компании стиральных средств «Мидас». Вечером того дня, когда умер мистер Инглиш, мистер Харли сидел дома и читал; миссис Харли легла спать рано, поскольку это был первый день после рождества, а всем известно, что такое день после рождества, да еще если в доме дети. Итак, мистер Харли читал книгу под названием «Курс на северо-восток» Рокуэлла Кента. Он запомнил это, потому что однажды, будучи в Нью- Йорке, встретил мистера Кента в Принстон-клубе. Поэтому он запомнил, что именно читал в этот вечер. Он читал книгу, а вернее, рассматривал иллюстрации, когда услышал, что в гараже мистера Инглиша заработал автомобильный мотор. Насколько он может судить, случилось это приблизительно в половине одиннадцатого вечера. В десять тридцать вечера. Его это никак не удивило, потому что а он и мистер Инглиш приезжали и уезжали когда вздумается. Поддерживая весьма теплые и корректные добрососедские отношения, они тем не менее не были что называется друзьями, ибо мистер Инглиш вращался в одном обществе, а мистер Харли в другом. Мистер Харли был знаком с мистером Инглишем года четыре и виделся с ним в среднем раз в день.
Итак, он продолжал читать книгу, как вдруг его охватило какое-то предчувствие, объяснения которому он дать не может. Это было даже, пожалуй, не предчувствие, а то ощущение, которое охватывает вас, когда вы, еще не видя человека, знаете, что в комнате кто-то есть. Именно такое ощущение появилось у мистера Харли, и он решил прояснит», его, поскольку, получив образование, не верит в спиритизм и тому подобную ахинею. Кто хочет, пусть верит. Мистер Харли же мыслит по-иному и в доказательство этому готов дать, так сказать, научное толкование причине, вызвавшей это ощущение. Он сидел за книгой примерно с полчаса, когда почувствовал: что-то случилось. И через минуту понял, почему он это почувствовал: мотор продолжал работать.
Все это время в машине мистера Инглиша работал мотор. Он чуть постукивал и тихо вибрировал. Звуки были негромкие, вибрация — несильной. Но в доме мистера Харли отчетливо слышался каждый звук, и казалось странным, что мотор работает так долго. Мистер Харли в конце концов решил посмотреть, в чем дело. Он решил, что у мистера Инглиша какие-то неполадки в моторе, и пошел предложить свою помощь.
Но как только он вышел на крыльцо, так сейчас же понял, что происходит что-то неладное. Мотор работал, но в гараже было темно. Он подошел ближе, заглянул в окно гаража, которое выходит на запад, но увидел лишь корпус машины с освещенной приборной доской. Остальные огни не горели. Мистер Харли счел необходимым пойти напомнить мистеру Инглишу, что он забыл выключить мотор, и предупредить, чтобы тот не оставался в гараже. Мистер Харли, разумеется, знал, насколько ядовиты выхлопные газы, и в его инженерной практике ему были известны два-три случая отравления этими газами. Он поднялся на крыльцо дома Инглишей, позвонил, потом отворил дверь, окликнул мистера Инглиша, но ответа не получил. Тогда он со всех ног бросился обратно в гараж. Он распахнул ворота и окна, чтобы получился сквозняк, открыл переднюю дверцу машины и увидел мистера Инглиша.
Мистер Инглиш почти сполз с сиденья. Мистер Харли с трудом, поскольку мистер Инглиш был крупным мужчиной, вытащил его из машины, вынес, как выносят пожарные, из гаража и положил на дорожку. Он послушал, бьется ли сердце мистера Инглиша, но ничего не услышал, потом пощупал пульс, пульса не было. Он попытался сделать ему искусственное дыхание, ибо знал, что это делается в подобных случаях, затем изо всех сил стал кричать, зовя жену, и, когда миссис Харли высунулась из окна спальни, велел ей позвонить доктору Инглишу.
До прихода доктора Инглиша он продолжал делать искусственное дыхание, но доктор Инглиш, осмотрев сына, констатировал его смерть. Они внесли тело в дом, где доктор Инглиш, поблагодарив, отпустил мистера Харли, и тот пошел домой успокоить миссис Харли, которая к тому времени чуть не сошла с ума, будучи в полном неведении относительно происходящего.
Насколько мистер Харли помнит, мистер Инглиш был одет в темно-серые брюки, белую рубашку без галстука и черные ботинки. От него сильно пахло алкоголем. Глаза его были открыты, лицо розовое или, скорее, бледное с розоватым оттенком. Мистер Харли попросил разрешения добавить, что, ему кажется, судя по положению тела, мистер Инглиш, когда садился в машину, имел намерение покончить с собой, но передумал как раз перед тем, как потерять сознание, однако сил вылезти из машины у него уже не было.
Что ж, все это не меняет главного, заключил доктор Московиц. Все обстоятельства весьма убедительно говорят о том, что покойный покушался на собственную жизнь, независимо от того, какие еще мысли могли у него быть. И присяжные при расследовании дела пришли именно к такому выводу.
Доктор Инглиш счел за лучшее не пытаться повлиять на решение присяжных. Пусть этот шарлатан- еврейчик сведет с ним счеты. Доктор Инглиш не сомневался, что Московиц именно это и делает. Доктор Инглиш не сомневался, что Московиц с удовольствием отыскивает каждую улику, которая свидетельствует в пользу самоубийства, ибо это дает Московицу ту возможность унизить доктора Инглиша, которую он жаждал заполучить с тех пор, как доктор Инглиш, устраивая обед в честь окружного общества медиков, не
