дну.
Маттео в полном восторге продолжал обозревать пещеру, не обращая внимания на кровь, которая сочилась из его внушительной шишки.
По подсчетам Романа, прошло почти две минуты, прежде чем Ян вынырнул на поверхность. Проклятый пловец. Молодой человек, с трудом переводя дыхание, вынырнул, весь красный от холода, стряхивая волосы, упавшие на горящие от возбуждения глаза.
– Это невероятно! – закричал он. – Иисус Христос, это просто невероятно!
Он выбрался на берег, энергично отряхиваясь.
– Что? Что невероятно?
– Там, внизу, лодка! – произнес Ян, вытирая голову собственной футболкой. – Прекрасно сохранившаяся. Метров тридцать, не меньше!
– Ты шутишь?! – воскликнул Маттео.
– Я что, похож на шутника? Под нашими ногами севший на мель корабль.
– Наверное, когда-то это озеро находилось на поверхности, да-да, и было связано каналами с другими озерами, – бормотал Маттео, ощупывая поверхность скалы. – Татьяне непременно нужно на это посмотреть!
И тут Роман окончательно осознал, что они действительно угодили в ловушку, ловушку ненасытного человеческого любопытства.
ГЛАВА 7
Лейле наконец удалось приладить целлофановые повязки на глаза и нос Яна, затем она перешла к Роману. Двое мужчин, нагруженные сумками с камнями, соскользнули в расщелину под любопытными взглядами двух рабочих, которые, сидя в спасительной тени «Серебряного Рейнджера», курили предложенные Ли сигареты.
Там, внизу, Сальвани с помощью Д'Анкосса уже брал образцы скалы, в то время как Татьяна, нахмурив брови, сосредоточенно проводила съемку местности. Оставшиеся наверху Ли, Омар и Уул сторожили машину, передавая друг другу термос с холодным чаем.
Роман с трудом подавил зевок. Он все-таки настоял, чтобы перед тем, как вновь спускаться в пещеру, все поспали хотя бы час, но сам он ощущал тяжесть бессонной ночи ноющим затылком и напряженными мышцами плеч. Он подошел к Яну, тот дышал глубоко и тяжело.
– Вперед! – бросила Лейла и сильно подтолкнула Яна, тот быстро нырнул.
Роман последовал за ним, хотя и не так живо. В молодости он был неплохим пловцом, но он привык к теплой воде родного Средиземного моря. Он вновь увидел себя ребенком в родном Вильфранш-сюр-Мэр, пытающимся погрузиться как можно глубже, в бездну неизведанного мрака, который, как ему представлялось, населяют гигантские спруты.
В тюрьме он продолжал тренировать задержку дыхания, чтобы сохранить дыхательные навыки, к тому же это его успокаивало.
Он медленно наполнил легкие воздухом и в свою очередь погрузился в чистую, прозрачную воду. Жидкость одновременно плотная и неуловимо-текучая, такая непохожая на неосязаемый на ощупь воздух. Когда он погружался, у него всегда возникало ощущение, будто он заново определяет контуры своего тела, гораздо сильнее чувствует его материю.
Озеро было не очень глубоким, метров двадцать, не больше, а солнечный свет, бьющий через расселину в каменном своде, позволял увидеть песчаное дно, явно лишенное признаков существования каких-либо живых организмов.
Роман сделал сильное движение ногами и опустился еще. Ян, который плыл рядом, указал пальцем на некую темную массу слева от них.
Затонувшее судно. Оно лежало на боку, словно громадный мертвый пес, с глоткой, забитой лишайником. Огромная деревянная махина, сломанная высокая мачта которой покоилась на песчаном дне. Он посмотрел на Яна, и они одновременно поднялись на поверхность, чтобы глотнуть воздуха.
– Ну, – воскликнул тот, – на это стоило посмотреть, а?
Роман согласно кивнул. Они наспех ответили на вопросы остальных членов группы, торопясь погрузиться обратно, затем, немного придя в себя, вновь нырнули в мертвые воды, прямо к затонувшему кораблю. Теперь Роман четко различал многочисленные обломки, рассыпанные вокруг разъеденного водой остова. Осколки глиняной посуды, оружие, фрагменты ржавого металла, куски дерева. И кости.
Разбросанные, раздробленные скелеты – на некоторых еще сохранились обрывки ткани – лежали на песке, угрожающе обнажившиеся челюсти пили вечность.
Они вновь поднялись на поверхность.
– Там скелетов двадцать, не меньше, – задыхаясь, сказал Ян. – Можно попытаться поднять хотя бы некоторые, и предметы тоже.
К утолщению на камне они накрепко привязали большой моток плетеной нейлоновой веревки, которую притащил Ли, и прикрепили два пластмассовых контейнера, подбитых полиэстером, предназначенных для транспортировки находок. Наполнив контейнеры, они должны были поднять их наверх, прицепив к веревке, по которой они скользили на крепких каучуковых ручках, а Влад подтягивал их с берега.
Пловцам без конца приходилось выныривать на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, и после пятнадцати погружений они чувствовали себя совершенно разбитыми, но им удалось наполнить один контейнер разными предметами, а в другой собрать многочисленные кости. Задыхаясь, они буквально рухнули на берегу без сил, между тем как Д'Анкосс, Татьяна и Маттео в нетерпении набросились на их находки, а Лейла принялась неистово щелкать своим «Никоном».
Ян и Роман вытерлись, ожесточенно массируя тело, чтобы заставить циркулировать кровь в онемевших от холода конечностях, оделись, сделали по огромному глотку из фляги с водкой, которую протянул им Влад, затем Як присоединился к коллегам.
– На что похож этот корабль? – спросил Маттео, вертя в руках остроконечный кусок проржавевшего металла.
– Я бы сказал, что он напоминает суда минойской культуры[15], с вертикальной лопастью, которые можно увидеть на фресках Акротири[16] , на острове Тера, – ответил Ян, энергично массируя затылок. – Киль закруглен к корме, парус натянут между двух рей.
– Влияние минойского флота было распространено по всей Аквитании, – сказал Д'Анкосс, склонившись над грудной клеткой, практически неповрежденной. – Ну-ка, ну-ка, – бормотал он, слегка касаясь ребер.
Он натянул на руки хирургические перчатки, которые обычно использовал, когда имел дело со скелетами, и стал осторожно рыться в куче костей, поднятых на поверхность. Он, нахмурив брови, завладел черепом, направив на него фонарь. Лейла щелкала без остановки.
Татьяна внимательно рассматривала вазу из хлорита.
– Ваза в форме усеченного конуса, типичная для культуры Тепе-Яйха, высотой семнадцать сантиметров, – четко произносила она в диктофон. – Человек-бык с браслетами, кольца на ступнях и в носу, колье с медальоном и повязка, украшенная драгоценными камнями. Он поднимает двух пантер… сцену обрамляют два скорпиона.
Снимок вазы.
– Судя по наносным отложениям, которые наблюдаются на этом обломке меча, думаю, что кораблекрушение случилось около четырехтысячного года до нашей эры, – бросил Маттео, вытирая лупу о полу мокрой рубашки.
– Кораблекрушение здесь ни при чем, – поправил его Д'Анкосс, во все стороны поворачивая матовый череп. – Этих людей убили.
– Что вы хотите сказать, Антуан? – воскликнула Татьяна.
– На всех останках, которые мы подняли, видны следы насилия. Посмотрите на эту малую берцовую кость: она почти перерублена – и вполне вероятно, тем самым мечом, который Маттео сейчас держит в руках. А вот эта грудная клетка была пробита ударом копья, а, например, на этом черепе четко видна трещина, его явно раскололи дубиной! Вот тут, посмотрите, две локтевые кости, одна сломана в двух местах, а другая просто разрублена чем-то очень твердым и острым, судя по всему топором, а вот сломанная
