десять часов утра ты пришла к Нему. Я рад передать Его волю, так как это знак, что твой провод Его удовлетворяет и в достаточной мере очищен. И потому мы сейчас ничем не будем с тобой заниматься, чтобы не утомить тебя.
— Я счастлива услышать эту весть из Твоих уст, Учитель, но сегодня ночью я слышала это и от Нуми.
— Ну что же! Значит, это двойная радость — сначала ты получила весть от Нуми, а потом она подтвердилась Мной. Приблизь ко Мне лицо своё…
Я подняла голову и повернула глаза к Учителю. Учитель пристально стал смотреть в глубину моих глаз. Мне казалось, что Его взгляд пронзает меня насквозь, словно через Его глаза в меня вливается что-то, какая-то сила лилась в меня. И это было непосильное и невыразимое чувство…
— Я не могу больше… — прошептала я, изнемогая. Но Учитель продолжал смотреть не отрываясь. Это длилось, может быть, мгновение, но мне оно показалось бесконечным. Когда Учитель отвёл Свои очи от моих глаз, я, словно лишённая всех сил, упала к Его ногам. Страшная усталость и слабость охватили меня. Я лежала на полу и слушала голос Учителя:
— Я передал тебе от своей силы. Умей это закрепить в себе. Встань и иди.
Я обняла Его ноги в порыве и поклонилась до земли. И, встав уже полная бодрости, счастья и силы, ещё раз низко поклонилась Учителю и вышла.
Я взошла в круглую комнату Учителя. Он уже был там и повелел записать Его Слово в слухе.
Потребуется ещё много веков, пока человечество начнёт «бродить», как тесто, получившее закваску. Но и теперь работа духа в человечестве не прекращается. Сейчас век не тишины, а бури, не довольства, а недовольства. «Смена вех»! — вот лозунг века. Для того чтобы человечество продвинулось, надо, чтобы очень многие ожили внутренне и по-новому восприняли мир. Но не для себя только, но и для всего человечества. Как весна приходит не для одного дерева, а для всего леса, так должны люди проснуться сейчас для жизни. И пусть в основе всего лежит любовь. Если вы способны воспринять
Мы никого не принуждаем. Выбирайте вы. Но Мы говорим: те, кто пойдёт за жизнью, пойдут и за Нами. Они должны уловить её пульс, её волю, они должны будут выйти на простор широких горизонтов из пропылённых скважин своих домов. Они научатся строить звёздные мосты, они прорубят сияющие гроты в своих сердцах, откуда засверкают новые источники Света. Мы призываем к объединению! Мы бросаем лозунги: «Единство!», «Мировое содружество», «Братство всех народов». И это значит, что уже созревшие идеи готовы снизойти в материю и дать миру новые формы бытия. Мы хотим показать через тех существ, которые уже достигли просветления, на какие высоты может подниматься человеческий дух. И Мы говорим: каждому это дано. Все встанут в ряды общего единения. И если ты убог и твои мысли ещё тяжёлыми жерновами двигаются в мозгу, то знай, и ты нужен Нам для того, чтобы счастье мира было полнее и выразительнее. Мы все едины, и никто не может никуда исчезнуть. Там, где люди склонны рассматривать себя как единицу, полную значения в своём тщеславном величии — это иллюзия! На тех высотах, с которых видим Мы, нет разделения. С высоты самые высокие горные вершины теряют своё величие. Живите вдохновенно! И вкладывайте своё вдохновение и трепет жизни во всё творимое вами.
Учитель повелел мне вновь прийти в круглую комнату… И когда я очутилась там, Учитель сказал:
— Сегодня в пять часов ты придёшь сюда снова.
И Учитель отпустил меня.
Я открыла дверь в круглую комнату. Необычно яркий свет поразил меня. Я невольно отступила назад и зажмурилась.
— Входи! — услыхала я голос Учителя.
Я взошла. И в великом изумлении и смущении остановилась… Учитель был не один. Сначала комната мне показалась полной множеством лиц. Но когда моё волнение слегка отхлынуло, я увидела кроме Учителя ещё четырёх Учителей, которые сидели за столом. Учитель (в зелёном) подошёл ко мне и, положив руку мне на плечо, подвёл меня ближе к столу и к свету и, поставив перед лицом всех, сказал:
— Вот она!
Наступило молчание. Волнение моё возрастало, сердце билось глухо и неровно. Я рассмотрела, как в тумане, образы Учителей, среди которых увидела «своего» Учителя в белом… Рядом с Ним сидел Учитель аскетического типа, совсем мне незнакомый (Его имя я узнала после). Неподалёку от Него сидел Учитель в необычайной, фиолетового бархата одежде, сверкающей на обшлагах и на жилете золотом. Откуда-то я твёрдо знала имя этого Учителя и Того, который в упор смотрел на меня своими чёрными, пылающими огнём глазами. Словно я их знала и уже видела раньше.
— Вот она! — повторил Учитель.
Учитель аскетического типа сказал что-то на непонятном мне языке. Учитель в белом возразил Ему тихо и кротко.
— Я знаю её! — сказал Учитель, не спускавший с меня своих пламенных очей. И «мой» Учитель в белом мягко, пристально тоже смотрел на меня. Учитель аскетического типа смотрел строго, и, как мне казалось, испытующе, и неодобрительно. И лишь Учитель в фиолетовом бархатном камзоле имел особый вид. Его взор был весел, доброжелателен и чуть насмешлив.
Я стояла, чувствуя на себе все их взгляды, и сердце у меня глухо рыдало.
— Я знаю её, — сказал Учитель в зелёном, — и Я верю в неё.
— Я тоже веду её… — сказал Учитель в белом.
Учитель аскетического типа опять что-то сказал на непонятном мне языке, но уже мягче. Он говорил довольно долго. Ему ответил Учитель в фиолетовом бархате:
— Она будет исполнительна. Я ручаюсь!
— Готова ли ты, дитя, следовать за Нами? — спросил Учитель в зелёном.
— Да, Учитель!
— Можешь ли ты дать клятву в этом?
— Да, Учитель!
— Садись к столу.
Моё волнение всё росло. Мне казалось, что я этого не вынесу. Свет горел нестерпимо ярко. Сердце билось тяжело и глухо. Я чувствовала необычайность этой великой для меня минуты.
— Те, кто даёт клятву, уже не властны отказаться от неё, — сказал Учитель аскетического типа. — Они несут за это ответственность и принимают все последствия.
Учитель в белом мягко возразил что-то на непонятном мне языке.
— Она должна знать, что делает, — сурово ответил Учитель аскетического типа.
Учитель в зелёном сказал:
— Если она уже здесь и имеет силы стоять в Нашем присутствии, значит, она сможет выполнить и свою клятву. Пиши, дитя.
Передо мной лежала книга и перо. И на большом белом листе в книге я написала под диктовку Учителя в зелёном:
Я даю клятву повиноваться во всём Учителям, ведущим меня. Я даю клятву следовать их малейшему зову без замедления.
Я готова встать в любом месте, где Они мне укажут, и в любое мгновение.
— Подпишись, — сказал Учитель, диктовавший мне.
Я подписала: «Астра». Учитель поставил под моим именем Свою подпись, и все Учителя подписались
