лошадьми для амбаня [22] ездил. А рядом с Орху. — мертвый город, одни развалины. Только стены стоят. В случае чего, и там прятаться можно, никто не найдет.
КУДА БЕЖАТЬ?
На следующее утро Лю Пи и Мафу, спустившись к лавке на дно долины, застали там почти все население рудника, узнавшее от Чина о приближении дунган. Рудокопы закупали муку, пшено, соль, гуамянь, табак, а также обувь, теплую одежду, котелки, чайники. За два часа лавочник расторговался и запер свою лавку. Мафу и Лю Пи успели получить все необходимое и, нагрузившись покупками, поднимались к своей фанзе, когда навстречу им попался запыхавшийся китаец.
Он крикнул, еле ворочая языком:
— Уходите скорее! Дунгане уже в Чий Чу! Спасайтесь, пока не поздно.
— А ты сам откуда, приятель?
— Из Чий Чу прибежал. Сегодня на рассвете дунгане захватили рудники. Я живу на самой окраине и чуть свет пошел на холмы за топливом, потому и уцелел. С холмов видел, как прискакали всадники, и побежал сюда предупредить вас. Дайте мне поесть, у меня ничего нет, ни денет, ни золота, все дунганам осталось.
— Ты спустись вниз к лавке, — сказал Лю Пи. — Там наши рудокопы собрались, расскажи им, а потом вернись сюда, у нас обед поспеет.
Китаец кивнул головой и поплелся вниз.
— Нужно уходить скорее! — заявил Лю Пи. — Дунгане к вечеру будут здесь. К обеду они расправятся с Чий Чу, отдохнут и к нам на ночлег пожалуют. В Чий Чу им долго оставаться нельзя, там ни воды, ни корма для лошадей нет. В лучшем случае переночуют на речке Ангырты и завтра рано прискачут сюда.
— Мы пойдем вниз по долине Дарбуты, как ты сказал? — спросил Мафу:
— Нет, сначала уйдем в горы на запад, — ответил Лю Пи. — Дунгане, наверно, знают, что в этой стороне больше рудников нет. Они повернут отсюда или назад в долину Эмиль, или поедут вниз по Дарбуты до брода Чапкан-Джол, где вправо отделяется прямая дорога в Шихо. В Джаире, после того как они ограбят рудники, им делать нечего. С калмыками они не воюют, а только берут у них скот на мясо, если попадутся, но искать их по летовкам не станут. Поэтому мы уйдем на день-другой в горы, а потом выйдем на Дарбуты ниже Чапкан-Джола.
Мальчики принялись за приготовление обеда, а Лю Пи и Мафу начали собираться в путь. Приходилось оставить все инструменты, ступку, подушки, цыновки, столик, большой котел, треногу. Все это спустили в шахту и сложили в дальнем углу, засыпав камнем. В рудоносные корзины нагрузили запасы пищи, одежду, одеяла, чайник и чашки, золото. Наскоро пообедали в последний раз из большого котла. Китаец из Чий Чу не пришел, его, очевидно, накормили другие. Спустив котел в шахту, сбили две верхние ступени, так что шахта казалась давно заброшенной. С окна фанзы содрали бумагу, дверь сняли и сбросили в шахту, а на полу перед каном насыпали мусор. Лю Пи не терял надежды, что можно будет вернуться на рудник, когда придет китайское войско и восстановит порядок.
Покончив с уборкой, наши рудокопы взвалили на себя корзины с имуществом, Мафу надел ружье, Лю Пи засунул за пояс топор, а мальчики вооружились кухонными ножами. Спускаясь к реке, они видели, что почти у всех фанз суетятся люди, собираясь в дорогу. Более проворные шли уже через долину, направляясь в горы правого берега. Туда же повернули с речки и наши беглецы, но, поднявшись на первые холмы, Лю Пи не пошел на запад, как другие рудокопы, намеревавшиеся пробраться к речке Богуты, к стойбищам калмыков, а повернул на юг. Миновали лужайку с дырявым камнем, с которого Пао и Хун увидели волка, и шли дальше, то поднимаясь на холмы, то спускаясь в лабиринты сухих логов и ущелий в красном граните, подобных тем, которые мальчики видели при последней экскурсии. К закату отшагали около тридцати ли и, поднявшись на более высокую вершину, чтобы обозреть местность, неожиданно увидели на севере часть долины Дарбуты с рудником, освещенным последними лучами солнца.
— Смотрите, дунгане уже там, наши фанзы горят! — воскликнул Лю Пи.
Действительно, в разных местах высоко вверх поднимались тонкие столбы черного дыма. Глинобитные фанзы не могли дать обильную пищу огню: горели только стропила и камышовый настил крыши.
— Bo-время мы убрались оттуда, — сказал Мафу. — Кто замешкался, тому конец пришел. Спасибо рудокопу из Чий Чу, который предупредил нас.
— Да, в Чий Чу дунгане, очевидно, нагрянули неожиданно и захватили всех, — заметил Лю Пи. — Пожалуй, попался и жирный лое с собранным у нас золотом. Его дунгане, наверно, убили. Они не щадят китайских чиновников.
— Ну, ему поделом! А вот беднягу Ли Ю, погонщика, и рудокопов мне жаль.
С той же вершины увидели впереди большую котловину, на окраине которой в одном месте яркая зелень выдавала присутствие воды.
— Это ключ Ак-Бастау, — сказал Лю Пи. — Здесь будем ночевать, вода хорошая и топливо найдется.
— Жаль, что у нас нет хотя бы ишачка! Здесь и корм для него имеется, — заявил Хун.
— Вы бы навьючили на него ваши корзины, а сами шли бы порожняком, нахалы, — засмеялся Мафу.
— Может быть, поймаем хуан-янга, — вздохнул Пао.
— Если поймаем, так лучше съедим его, а корзины придется, видно, нести самим все время, — заметил Мафу.
— Вот когда минуем Чапкан-Джол, торопиться уже не будет надобности, — заявил Лю Пи. — Будем подвигаться только 20–30 ли в день в два приема, утром и вечером, а в обед отдыхать.
Разговаривая, спустились в котловину и расположились на чистом месте вблизи заросли камыша и мелких кустов, окаймлявшей воду; она выбивалась ключом в ямке среди глыб гранита и текла шагов двадцать, а затем исчезала в песке. Все с удовольствием сбросили с плеч корзины; мальчики побежали собирать сухие кусты, Лю Пи достал чайник и походный котелок, купленный в лавке.
— Сегодня сварим гуамянь, — сказал он. — Лук, наверно, найдется здесь, и мы сбережем свой запас.
Чтобы набрать достаточно топлива на ночь, мальчикам пришлось совершить несколько экскурсий в разные части котловины, так как кустов было немного. Они обратили внимание на то, что на дне котловины в разных местах торчали камни белого цвета, легко распадавшиеся на дресву, усеявшую все дно. Эти — камни по форме напоминали разрушающиеся памятники мусульманского кладбища, наклонившиеся в разные стороны перед падением.
На склонах холмов, окружавших котловину, мальчики заметили, что порода в верхней половине красная, характерная для этой местности, а в нижней — белая, такая же, как на дне. Оно было кое-где изрыто довольно глубокими ямами, стенки которых уже осыпались, так что ямы напоминали воронки.
— Я думаю, — сказал Хун, — что и здесь рудокопы добывали золото, провеивая песок, как пшеницу.
У костра, пока варился ужин, они рассказали старшим о встрече с рудокопом, провеивавшим песок для добычи золота на холмах возле Ван-Чжу-Ван-цзе, и о том, что здесь, в котловине, должно быть золото. Мафу им не поверил, но Лю Пи подтвердил, что он слышал об этом способе, который прежде применяли и в некоторых местах Джаира, где не было воды для промывки песка, но потом открыли жилы с золотом и нашли, что работать их выгоднее, чем провеивать песок.
— А почему здесь внизу все камни белые, а вверху красные? — спросил Пао и показал Лю Пи кусочки, собранные им на дне и на склонах.
Лю Пи осмотрел их и покачал головой.
— Не знаю, как называются эти камни. Знаю только, что ни на одном из рудников Джаира таких камней нет и что жилы с золотом в таких камнях не бывают.
