стороны вестибюля, двое гипербореев и Павел от двери Общины. Потапов посмотрел на своего сотрудника взглядом, обещавшим серьезную разборку, но при посторонних не произнес ни слова. Лишь коротко кивнул ассамблейщикам:
– Слуга Брахмир. Градобор… Извините, я полагал, вас нет на Земле.
– Вы правильно полагали, – Брахмир кивнул в ответ. – Я вернулся из Общины час назад.
Потапов посмотрел на слугу и поправился:
– Нет, я имел в виду Градобора. Я звонил ему по частному вопросу около половины пятого, но соединение не прошло.
– Половина пятого? – переспросил Павел. – Вы не поверите, шеф, но в это же самое время я звонил вам. Ваш аппарат поддерживает функцию переадресации?
– Что?.. Да, конечно. А в чем дело?
Градобор улыбнулся.
– Ты был прав, Павел. Ошибка соединения.
Тот пожал плечами.
– Или замысел Мироздания. Одно из двух.
Потапов и Брахмир по очереди оглядели своих подчиненных, потом в недоумении посмотрели друг на друга.
– Мы объясним, – пообещал им Градобор. – Чуть позже.
Двери лифта, наконец, раскрылись, и все четверо без лишних слов погрузились в кабину.
Из всех рас Ассамблеи инки лучше всех умели создать нужный антураж. Возможно, поэтому зал заседаний Совета Безопасности когда-то разместили на их этаже. Изобретать велосипед краснокожие дизайнеры не стали: не такое уж большое помещение было разделено на четыре сектора, в каждом из них располагалось по десятку кресел тремя ярусами. Если цвета секторов являлись излюбленными оттенками рас – Павлу было чему удивиться. То, что сами инки предпочитали золото, а гипербореи глубокую синеву снега в безлунную ночь, было вполне объяснимо. Но почему атланты сочли своим любимым цветом темно- коричневый? А болотно-зеленый оттенок сектора ящеров и вовсе можно было счесть за открытую насмешку, но сами смарры на это, конечно, плевать хотели.
Лишь орнамент бордюра под потолком был одинакового цвета во всех секторах.
– Идем, – распорядился шеф.
И Павел увидел, куда. В коричневом секторе три крайних кресла в ярусах были помечены наспех намалеванной буквой «З» – наглядная демонстрация отношения ассамблейщиков к аборигенам ствола вероятностей.
Эхтинор Тарийский восседал в первом ряду в компании другого атланта. Еще пятеро заняли задние ряды.
Посол Акарханакан был в гордом одиночестве. К чему телохранители, если буквально за дверью расположилась вся охрана посольства?
– Обсуждение обещает быть бурным, – Градобор подмигнул Павлу, кивнув на воинов-атлантов, после чего оба гиперборея направились к своему сектору.
– Почему тебя вызвали? – тихо спросил шеф, занимая кресло. – Это может иметь отношение к твоим… последним похождениям?
– Может, – честно признался Павел. – Тогда нас точно закроют. В лучшем случае.
– Если выйдем живыми, башку сверну, – очень просто и очень искренне пообещал Потапов. И Павел сразу поверил – не шутит.
Едва гипербореи уселись, атлант поднялся и шагнул к конторке, которые были установлены перед каждым сектором.
– Благодарю за оперативность, коллеги, – проговорил он. – Время у нас еще есть, но сегодня не тот день, чтобы терять его попусту.
– Ящеры опаздывают, – прокомментировал Акарханакан со своего места. – Сколько можно, в конце концов? Предлагаю ограничить полномочия опаздывающих совещательным правом.
– Вы сами скажете об этом смаррам? – поинтересовался слуга Брахмир.
– Отчего бы и нет, – легкомысленно согласился ацтек.
– Коллеги! – воззвал атлант. – Мы начинаем. Отсутствие представителя яще… смарров сейчас роли не играет.
– Вот даже как?.. – будто про себя удивился посол, но его реплика осталась без внимания.
– У нас есть новая оперативная информация. Сегодня в двадцать один час по Москве нарушители снова попробуют пробить прокол в свою родную ветвь. Координаты прежние: в привязке к карте города – Складочный тупик. Нам необходимо разработать новый план захвата. План, не подразумевающий ошибок.
– Почему это должны делать мы и на заседании совбеза? – поинтересовался ацтек. – А не генералы в оперативном штабе?
– Потому что ситуация исключительная, всем вам это должно быть известно.
– Тем более. Пусть этой работой занимаются профессионалы.
– Они… и так этим занимаются. Но даже самые жесткие меры из тех, что разрешены оперативными инструкциями Ассамблеи, обречены на провал с вероятностью девяносто семь процентов.
– Ясно, – проговорил слуга Брахмир. – Даже спрашивать не хочу, откуда такая точность.
– Вы правильно поняли, коллега, – подтвердил Эхтинор. – Речь идет о предсказаниях ящеров. Мы не вправе допустить, чтобы контактеры ушли в свою ветвь с информацией о Земле. Это чревато… слишком большими потрясениями. Поэтому сейчас мы должны решить вопрос, который выходит за рамки компетенции генералов и оперативного штаба.
– А именно? – уточнил гиперборей.
– А именно: вопрос о применении трансвероятностного деформатора.
– Это что за чертовщина? – прошептал Павел.
– Есть такая штука, – шеф снизошел до полуоборота в его сторону. – По сути, просто процессор, который открывает внутри одного прокола другой. Только пока никто не знает, что из этого получится.
– А вы не шутите, коллега? – слуга Общины тоже поднялся, наконец, и подошел к своей конторке. – Вы знаете теорию проколов не хуже меня. И вы знаете, что эта теория не дает ответа на вопрос о возможных последствиях действия деформатора. Не говоря уже о том, что такой прибор никто и никогда не рискнул не то что использовать, а даже и сделать!
– Рис-скнул…
Павлу показалось, что вздрогнул даже атлант. Смарр медленно проявился в кресле первого ряда зеленого сектора. Ну да, этого следовало ожидать. Шапка-невидимка – излюбленный артефакт даже в земном фольклоре, что уж говорить о настоящих магах?
Ящер встал и, высвободив руку, положил на свою конторку крупный кристалл. Горный хрусталь, главный магический материал смарров, пульсировал чернотой столь же живой, что и царящая под капюшоном самого ящера.
– Как интересно, – прокомментировал ацтек. – Такие же стекляшки мы во множестве изъяли из храмов золотого Солнца после процесса над жрецами.
– Не с-сущ-щес-ственно…
– Да, скорее всего, – легко согласился посол. Многие артефакты и даже сувениры ящеров выглядели совершенно одинаково. – А скажите, уважаемый, предсказание о том, чем кончится применение этой штуки у вас, случайно… есть?
– Ес-сть… – голос ящера остался бесстрастным, как, впрочем, всегда. – Выброс-с с-силы с-седьмого порядка… Разруш-шение нити прокола… развоплощ-щение приш-шельцев…
– Для нас имеет значение только последнее, коллеги, – быстро вставил Эхтинор. – Тем более что разрушение прокола не только уничтожит нарушителей, но и убедит менталов в чрезвычайной опасности повторных попыток проникновения на Землю, что особенно важно. Со всеми прочими… неудобствами нам с вами придется смириться.
– Неудобствами?! – слуга Брахмир был искренне поражен. – Выброс седьмого порядка вы называете неудобствами?! Это же сравнимо с тактическим ядерным зарядом: два десятка кварталов – в пыль и пол-
