(Хоть сам пишу, о том ни слова),Не много проку вижу я.В Москве всё проза Шевырёва[37] - Весьма фразистая статья,Дают Парашу Полевого[38],И плачет публика моя;Певцы замолкли, Пушкин стих,Хромает тяжко вялый стих.Нет, виноват! — есть, есть поэт,Хоть он и офицер армейской[39];Что делать, так наш создан свет, - У нас, в стране Гиперборейской,Чуть есть талант, уж с ранних лет - Иль под надзор он полицейскойПопал, иль вовсе сослан он.О нем писал и Виссарьон[40].Но перервёмте эту речь,Литература надоела;Пусть пишет Нестор, пишет Греч[41],Что нам до этого за дело?Позвольте на диван мне лечь:Закурим трубку — вот в чём смелоМогу уверить вас: сей дымУж нынче дамам невредим.Да, в этом есть успех у нас,Уж вовсе время исчезаетОлигархических проказ;Нас спесь уже не забавляет,В гостиных скучно нам подчас,На балах молодежь зевает,Гулять не ходит на бульвар, - У ней в чести Швалье да Яр[42].Порой и я — известно вамЛюблю одну, две, три бутылкиХоть с вами выпить пополам:Умы становятся так пылки,Даётся воля языкам,А там ложись хоть на носилки…Но я боюся за одно:Ну надоест нам и вино?..Тогда что делать? Час избрав,Ступай в деревню, мой приятель,Агрономических забавУсердный сделайся искатель,Паши три дня — и будешь прав.Я о крестьянах, как писатель,Сказал бы много — но молчу;Не то чтоб… просто не хочу.Но мне в деревне не живать;Как запереться в юных летах!Я в полк сбираюсь, щеголятьХочу в усах и эполетах,Скакать верхом и рассуждатьО разных воинских предметах;Наверно, быть могу я, друг,Монтекукулли иль Мальбруг[43].А может быть, и сей уделПройдет сквозь пальцы — и на светеОстанусь я без всяких дел,Подумаю о пистолете,Скажу, что свет мне надоел, - Что ничего уж нет в предмете,Взведу курок… о человек!Минута — и твой кончен век!Скажу, и брошу пистолет,Спрошу печально чашку чая,Торговли нашей лучший цвет;А жалок мне удел Китая[44].У Альбиона чести нет,Святую совесть забывая,Имея очень жадный нрав,Не знает он народных прав.Хотел ещё о том о сём,О Франции сказать два словаИ с вами разойтись потом,Но мы до времени другогоОтложим это, — да, о чёмЯ начал, бишь? А! Вспомнил снова:О родине. О, край родной!Но спать пора нам, милый мой,2А! Вы опять пришли ко мне.Давайте ж говорить мы с вамиО Франции. НаединеОно позволено с друзьямиИ даже в здешней стороне,Но с затворёнными дверями;Не то без церемоний васПопросят к Цынскому[45] как раз.Я сам был взят, и потомуКой-что могу сказать об этом.Сперва я заперт был в тюрьму,Где находился под секретом,То есть в подвале жил зимуИ возле кухни грелся летом,Потом решил наш приговор,Чтоб был я сослан под надзор.
