— А я почищу Кэш Флоу, — ответил он и взял щетку.
Элоиз была уверена, что ему совсем не хотелось этого делать. Но она видела, что он не оставит ее одну в конюшне.
— Все в порядке, — сказала она через пару минут, выгоняя лошадь на луг. Не глядя на Джонатана, Элоиз поспешила в дом. Он вошел следом за ней.
Посредине стола на кухне в вазе стояли две розы.
— Красивые цветы, — заметил он. По тону его можно было понять, что он догадался, от кого они.
— Их подарил Марк, — сказала Элоиз, подтверждая его догадку.
— Будь осторожна. Прислушайся к своему внутреннему голосу. Этот человек кого угодно обведет вокруг пальца. Он надеется завладеть тобой.
— Этого не удастся сделать никому, — бросила она в ответ.
Джонатан подошел к раковине, чтобы вымыть руки, и вдруг улыбнулся, глядя через плечо.
— Не зарекайся.
Сердце Элоиз екнуло, когда она увидела его лицо. Если бы он попытался завладеть ее сердцем, она бы, наверное, не устояла. Но едва ли у него возникнет подобное желание. Кроме того, призналась она себе, едва ли ей самой хотелось сковать себя пусть даже сладостными, но цепями.
Улыбка исчезла с его губ так же неожиданно, как и появилась. Он вытер руки и ушел, сказав, что у него полно работы в гараже.
— Твой муж заботится и беспокоится о тебе, — заявила Сара, стоя у окна и наблюдая, как Джонатан садится в машину. — Когда я позвонила ему и сказала, что ты собираешься на прогулку одна, он был вне себя от ярости.
Элоиз было приятно слышать эти слова, но она постаралась скрыть свою радость.
— Это не забота, это чувство вины. Он винит себя за случившееся и считает, что несет за меня ответственность.
— Он тут же примчался сюда как сумасшедший, даже не зашел в дом, — продолжала Сара. — Сразу же отправился в конюшню, оседлал лошадь и бросился вслед за тобой.
— Никогда не предполагала, что ты так романтична, — заметила Элоиз.
— Горько видеть, когда влюбленные расходятся, даже не пытаясь отстоять свое чувство. — Сара пристально посмотрела на племянницу. — Однажды совершить опрометчивый шаг — и сожалеть о нем всю жизнь…
Элоиз не сомневалась: глаза тетушки подернулись грустью.
— Ты говоришь так, будто знаешь это по собственному опыту.
Сара выпрямилась.
— Что было, то быльем поросло. Но у тебя есть еще время, чтобы избежать ошибки.
— Да, но проблема состоит в том, что я не знаю, что будет ошибкой: возрождение нашего брака или его гибель, — призналась Элоиз.
Сара обняла племянницу.
— Я советую тебе не торопиться и не решать все сгоряча.
— Может случиться так, что не я буду принимать решение.
Сара заглянула в глаза Элоиз.
— Ты никогда не уклонялась от вызова.
Вызов. Да, именно это слово подходило для Джонатана. Элоиз не хотелось больше о нем думать, и она спросила:
— Так что же произошло между тобой и мужчиной, которого ты любила? С твоим-то упорством… Никогда не поверю, что ты вот так просто бросила его.
— Эдвард Андерс и я… оба мы были слишком гордыми. Так и не научились уступать друг другу. — Сара внимательно смотрела в глаза племянницы. — Элоиз, которую я раньше знала, очень на меня походила. Не совершай той же ошибки, которую когда-то совершила я. — Глаза Сары были полны грусти. — Ну вот, мы немного поговорили. Теперь мне пора написать письма. Я давно собиралась это сделать. А ты пойди умойся и отдохни. Кстати, тебе звонили родичи — дядюшка Прескот и тетушка Мод и Белинда. Я сказала моим сестрицам и брату, что ты им позвонишь, как только сможешь.
Элоиз была благодарна Саре, что та помогла ей избежать разговора с людьми, которых ей предстояло вспомнить.
— Еще звонила твоя кузина Ирен. — Сара на секунду задумалась. — Мне следует навестить ее. — И снова она взглянула на Элоиз. — Но прежде мне необходимо убедиться, что ты абсолютно здорова. Поднимайся к себе и отдохни.
По дороге в спальню Элоиз думала, что тетушка Сара не перестает удивлять ее. Она даже не подозревала, что тетушка в молодости пережила пусть неудавшуюся, но романтическую любовь.
— Конечно, очень часто люди кажутся совсем другими, чем они есть на самом деле, — размышляла Элоиз, лежа на кровати. — Что касается Джонатана, то проникнуть в его душу — слишком трудная задача. И даже если это удастся сделать, не исключено, что я буду разочарована своими открытиями.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Вытирая замасленные руки, Элоиз смотрела на разобранный мотоцикл, лежавший сейчас на полу в мастерской. Некоторое время тому назад она, последовав совету тетушки, прилегла отдохнуть. Но заснуть так и не смогла. В конце концов она встала, спустилась вниз, побродила по дому и вышла на улицу. Дорожка, по которой она шла, привела ее к ящикам, в которых лежали части мотоцикла. Неведомо почему, Элоиз взяла тележку и перевезла их в мастерскую.
— Я думала, ты отдыхаешь.
Элоиз обернулась и увидела Сару.
— Я пыталась, но не смогла.
— Можно подвести мула к воде, но нельзя заставить его пить, — изрекла Сара.
— В этой пословице вроде бы говорилось о лошади… Можно подвести лошадь к воде…
— Мне кажется, слово «мул» больше подходит, — ответила Сара. Взгляд ее упал на разобранный мотоцикл. — Что ты собираешься делать с этой кучей металлолома?
— Хочу разобраться во всем этом. — Слова вылетели сами собой, чему Элоиз очень удивилась.
Тетушка удивилась не меньше.
— Чего ради?
— Не знаю, — призналась Элоиз. — Просто мне кажется, этим надо заняться.
Сара посмотрела на груду железа на полу, а потом опять взглянула на племянницу.
— Ну что же, надеюсь, это занятие до беды тебя не доведет, — улыбнулась она и, уходя, добавила: — Развлекайся.
— Разобраться? — пробормотала Элоиз, оставшись одна. — Я сказала, что хочу разобраться во всех этих железяках? А нужно ли мне это делать?
Элоиз попыталась было убедить себя, что это пустая трата времени, но все же нагнулась, подняла очередную деталь и стала вытирать ее той же тряпкой, которой вытирала испачканные маслом руки.
За работой она не заметила, как пролетело время, и была страшно удивлена, когда Сара вернулась в мастерскую и позвала ее ужинать.
— Похоже, дело не слишком спорится, — заметила Сара, глядя на большую гору деталей посредине мастерской и несколько небольших кучек, разложенных у стены.
— Я чищу каждую деталь, — объяснила Элоиз.
Сара задумчиво посмотрела на нее.
— Ты, кажется, знаешь, что делаешь. Видимо, тебе передалась отцовская любовь к ремеслу: он все время проводил в мастерской, что-нибудь мастеря или ремонтируя.
— Похоже на то, — ответила Элоиз, осознавая, что впервые за все это время расслабилась.
