цвет ее темный, без примеси белого, голова по форме напоминает голову зайца; скулы ее черны, а усы длинные, как у кота. Эти маленькие зверьки живут в расселинах скал, на самых высоких склонах Анд. Днем они прячутся, а вечером в сумерки и рано утром выходят искать корм. Их ловят петлями из конского волоса; петли эти расставляют у входов в норы, точно так же, как у нас делают это при ловле зайцев; только у нас вместо конского волоса применяется тонкая проволока.
Леон был в восторге. Добрый вакеро показал ему, как надо расставлять петли и при этом рассказал массу историй о жизни различных животных, встречающихся в пуне. Проходя мимо одного озера с болотистыми берегами, они увидели плавающего прекрасного дикого гуся из породы хуачуа. Туловище его было бело, как снег; крылья — великолепного зеленого цвета, оттененного фиолетовым; а клюв и лапы — ярко-красные. Они видели также ибисов и водяную курицу, по величине почти не уступающую индейке; она была темно-серого цвета, и у основания ее красного клюва находился желтый нарост в форме боба, почему индейцы и называют ее «бобовый клюв». На равнине, по окраинам болота они видели красивых ржанок (charadrius), зеленые крылья которых блестели на солнце, словно отполированный металл. Вот пролетела хищная птица из породы соколов; вакеро назвал ее хуарахуа (huarahua) и прибавил, что она совершенно безвредна и нисколько не пуглива, так что позволяет приблизиться к себе. Действительно хуарахуа сидела на камне и, хотя индеец подошел к ней так близко, что мог легко ударить ее палкой, она не сдвинулась с места. Никогда еще Леон не видел такой непугливой птицы. Вакеро заметил, кроме того, что она питается только падалью и никогда не трогает живых существ.
Вакеро был в своем роде натуралист; он так же хорошо знал всех животных пуны, как некоторые из наших лесников зверей своего леса. Он показал еще Леону дятла, которого называл пито (colaptes rupicola). Этот дятел, подобно каменным попугаям, о которых мы упоминали выше, является как бы исключением в своем семействе, потому что все виды дятлов живут в лесах, а этот встречается среди скал. Пито невелик, темного цвета, в пятнах, брюшко — желтое. В этой пуне их было множество.
Но особенно внимание Леона привлекла птичка, которую вакеро назвал петухом инков; она была величиной не больше скворца и имела спинку темную с черными полосками, а грудь совершенно белую. Но Леона заинтересовал не внешний вид птицы, — хотя она была и очень красива, — а рассказы вакеро о ее нравах. Она через каждый час повторяет свой печальный крик, и индейцы относятся к ней с суеверным страхом.
Когда уже возвращались домой, из узкого ущелья выбежала лисица, направляясь к окраине болота, где она, без сомнения, находила богатую добычу. Она была из отвратительной породы canis azarae, которая встречается во всей Южной Америке и производит большие опустошения в стадах овец и альпак. Пастухи пуны ведут с ней ожесточенную войну, тем более, что каждый владелец стада дает за убитую старую лисицу барана, а за молодую — ягненка. Вот почему вакеро пожалел, что не взял с собой своих собак они наверняка затравили бы лисицу. Но вакеро боялся, чтобы они не покусали Леона, и оставил их дома.
Была уже поздняя ночь, когда охотники возвратились в хижину, и Леон, рассказав обо всем, что видел, лег и крепко уснул.
VIII. Ламы, альпаки, вигони и гуанако
Когда на рассвете следующего дня наши путешественники вышли из хижины, глазам их представилось интересное зрелище: они сразу увидели четыре породы баранов, которые водятся в Андах, но очень редко встречаются вместе. Рядом были ламы и альпаки пастухов; дальше, на равнине — семь гуанако, а еще дальше — довольно многочисленное стадо вигоней. Все гуанако были совершенно одинакового цвета; то же можно сказать и о вигонях — не было ни малейшей разницы между отдельными животными стада. Между тем как в стаде вакеро — среди лам и альпаков — каждое животное имело более или менее резкие особенности в окраске. Замечание это важно тем, что указывает на общий, очень интересный закон: в диком состоянии все животные одного вида окрашены всегда одинаково. Но по мере того как вид начинает сближаться с человеком, в окраске его появляются особенности, которые с окончательным приручением этих животных и разнообразят их до бесконечности.
Из всех животных Южной Америки европейцы сразу обратили внимание на ламу. До завоевания Перу это было единственное вьючное животное, известное туземцам, и испанские путешественники рассказывали о ламе много такого, чему нельзя верить. Говорили, например, что ее применяли для верховой езды, чего не бывало, разве какой-нибудь ребенок, быть может, для забавы садился на нее.
Лама невелика ростом, хотя благодаря длинной шее кажется и не низкой. Обычно она бурого цвета, переходящего то в черный, то в желтый; иногда бывает в пятнах или крапинках. Есть ламы черные, есть и белые, но последние встречаются редко. Шерсть этих животных длинная, но грубая и у самок немного мягче и гуще. Они меньше ростом, и никогда их не используют для перевозок тяжестей.
Ламу начинают привлекать к делу с четырех лет; вьюк прикрепляют к особому седлу из грубой шерсти иергуа. Мы говорили уже, что тяжесть вьюка не должна превышать двадцать фунтов, и что когда животное это устанет, то ни ласками, ни ударами нельзя заставить его идти дальше. Если с ламой обращаются жестоко, она со злобой плюет в лицо проводника; слюна ее настолько едка, что кожа, смоченная ею, покрывается мелкими прыщами. От плохого обращения ламы иногда сходят с ума; тогда они бьются головой о скалу и разбивают череп.
Для переноски металла в рудниках Перу используются прежде всего ламы. Походка их очень твердая, и они уверенно поднимаются и спускаются по таким крутым склонам, где мул не может идти. Иногда их применяют для перевозки соли и других продуктов к берегу моря; но большей частью они не выдерживают этих путешествий; родившись на высоких равнинах Анд, ламы не выносят зноя низких мест.
Стадо лам представляет очень интересное зрелище во время переходов. Одно из наиболее крупных животных идет впереди, остальные ламы мерным шагом следуют за ним гуськом, каждая с колокольчиком на шее и лентами на голове. Они внимательно присматриваются ко всему, что встречается на дороге, и если что-нибудь испугает их, быстро разбегаются в стороны, и тогда очень трудно бывает снова восстановить порядок среди них. Когда они устают, то издают особые звуки, которые можно сравнить со звуками эоловой арфы. При навьючивании ламы ложатся; в этом же положении они и спят, причем ночью никогда не пасутся. Больших переходов совершать они не в состоянии. Подобно верблюдам Востока ламы могут долго оставаться без воды. Бюффон рассказывает об одной ламе, которая выдержала восемнадцать месяцев без воды. Впрочем, к рассказам Бюффона надо относиться осторожно.
Первое время после открытия Америки лама стоила от сорока до пятидесяти долларов. Когда европейцы привезли сюда мулов и других вьючных животных, цена лам значительно понизилась. Теперь они стоят долларов пять-шесть в окрестностях рудников, а в местах, где их разводят, можно купить хорошую ламу и за половину этой цены.
Прежде, во времена инков, мясо лам в большом количестве употреблялось туземцами в пищу. Теперь же его едят очень мало; предпочитается мясо баранов
— оно вкуснее и питательнее.
Гуанако больше ламы и долго считался одичавшей ламой. Но это неверно; гуанако представляет отдельный вид, хотя и принадлежит к тому же семейству. Он водится на высоких горах и может быть приручен; используется как вьючное животное. Но это достигается с большим трудом. Формами тела гуанако походит на ламу; шерсть его красновато-бурая, а на брюхе — грязно-белая; она у него короче, чем у ламы. Гуанако водится небольшими стадами в шесть-семь голов, он очень дик и при малейшей попытке приблизиться к нему быстро убегает в совершенно недоступные места.
Пака, или альпака, среди этих видов более всего походит на барана. Густая шерсть ее довольно длинна и шелковиста. Из нее выделывают прекрасные ткани; потому-то она составляет важный предмет торговли.
Альпака обычно бывает белая или черная; встречаются и пегие, а иногда и пестрые. Это домашнее животное, которое не используется для перевозки вьюков, а разводится огромными стадами для стрижки, как и бараны, на которых оно очень походит своим упрямством и глупостью. Если альпака отстанет от стада, то нет возможности заставить ее идти той дорогой, на которую ее направляют. Она скорее умрет под ударами, чем сдвинется с места.
Вигонь, бесспорно, была самым красивым и грациозным из четырех видов животных, которые наши путешественники увидели в пуне. По формам она походит на антилопу, а окраска ее имеет особый оттенок, который жители Перу так и называют — цветом вигони; он приближается к оранжевому и немного походит на рыжий цвет так называемых трехшерстных кошек. Таковы все верхние части животного, а остальные —
