Обессилевшая рука. Рассказ о мести в лесной глуши

дел дома: очистка земли и выращивание урожая.

– Он сейчас дома?

– Сегодня нет. Уехал в Хелену. Думаю, он скоро вернется. Хотите увидеть его, сэр? Наверно, у вас к нему какое-то дело?

– Нет, нет. Я просто шел по лесу – охотился на белок. Был на той стороне ручья, когда услышал ваш крик.

– Вы были очень добры, придя мне на помощь, – сказала девушка, бросив взгляд на незнакомца; она не могла не заметить его благородную внешность. Потом, увидев пыль на одежде, добавила: – Если не ошибаюсь, вы не из этих краев.

– Когда-то я их хорошо знал, особенно это место.

– Правда?

– Да. Если я правильно помню, тут стояла хижина – как раз на том месте, где стоит ваш дом. В хижине жил старый охотник по имени Рук – Иеремия, или Джерри Рук.

– Так зовут моего отца.

– Должно быть, это он и есть. Какая перемена! Тут вокруг всюду был лес, ни акра расчищенной земли.

– Это правда. Когда мой отец купил эту землю, он ее расчистил. Мы сейчас богаче, чем были раньше.

– У вашего отца, кроме вас, есть еще кто-нибудь в семье? Сын или зять?

– Нет, сэр, – с некоторым удивлением ответила девушка. – Я у него только одна. Единственная дочь. А почему вы спрашиваете?

– Мне кажется, я вспомнил… или слышал… кое-что…

– Что слышали, сэр? – спросила она, прерывая его запинания.

– Слышал о молодом человеке, скорее даже мальчике, который жил в хижине вашего отца. Разве это не был ваш брат?

– У меня никогда не было брата, сэр. Тот, о ком вы говорите, не наш родственник.

– Значит он все-таки был?

– Да. И ушел – ушел несколько лет назад.

Серьезный тон, с которым произнесла эти слова девушка, сопровождавший их вздох, еще более опечаленное выражение лица – все это приятно спрашивающему. Сердце его бьется радостно, когда он по-своему интерпретирует эти признаки.

Но прежде чем он успел еще о чем-нибудь спросить, молодая девушка, словно пораженная неожиданной мыслю, пристально посмотрела ему в лицо.

– Вы говорите, что хорошо знали это место, сэр? А когда вы его покинули? Сколько лет назад?

– Не так давно. Но увы, этого оказалось достаточно, чтобы ты забыла меня, Лена!

– Пьер, это ты?

Глава XVI Объясненное отсутствие

Да, перед Леной Рук стоял Пьер Робиду. Не просто стоял: они обнялись.

С первого взгляда на него у девушки возникли странные мысли, воспоминания, навеянные присутствием мужчины. Казалось, раньше она ничего подобного не ощущала.

Она знала, что Пьер Робиду жив; и что отец велел ей держать это в тайне. Но почему, она не знала; не знала, и почему отец отослал его. И хорошо, что не знала.

Не знала она и того, куда он уехал. Отец сказал, в Калифорнию, и это было правдой. Но что она знала о Калифорнии? Только то, что это далекий край, куда отправляются люди в поисках золота. Все знали об этом в поселке, все в Америке.

Лена Рук не думала о золоте, думала только о товарище своих игр и гадала, почему он так долго не возвращается.

Может, он никогда не вернется? Он, завоевавший ее девичье сердце, ее первый возлюбленный, стоял под лесным деревом, сжимая ее в объятиях, и говорил, что она завоевала его сердце!

И разве в ту ужасную ночь, когда он лежал, приходя в себя от ужасного удушения, разве не было первым произнесенным его словом ее имя – Лена?

И уехать, и остаться вдали, и забыть обо всем этом!

Неудивительно, что она раздумывала и печалилась и что облако грусти, которое уже упоминалось, постоянно оставалось у нее на лице.

Она не забыла его – не забывала ни на один день. За все эти долгие одинокие годы почти не было часа, чтобы она не думала о нем, хотя и не разрешала себе говорить. Она оставалась ему верна – и в сердце и в руке, несмотря на десятки поклонников, включая Альфреда Брендона, который теперь решил все-таки получить ее руку в браке.

Но она сопротивлялась его ухаживаниям, вызвав неудовольствие отца, который был на стороне Брендона.

И все это ради памяти о человеке, который исчез, не объяснив причины своего отсутствия и не дав обещания вернуться.

Она часто думала о нем, и думала с горечью; временами даже испытывала нечто похожее на злость.

Но сейчас, когда Пьер оказался рядом с ней, когда она видела его высокую грациозную фигуру, она сразу все забыла и с рыданиями бросилась ему на грудь.

Никакого сдерживания, никаких претензий на напускную скромность. Инстинкт любви подсказал, что он по-прежнему верен ей; и крепкое страстное объятие, которым он ответил ей, подтверждало это.

Некоторое время оба молчали, сердца их были слишком счастливы для слов.

Наконец дар речи к ним вернулся, и Лена взяла на себя инициативу.

– Но скажи, Пьер, зачем ты уехал от меня и так надолго?

– На твой вопрос легко ответить, Лена. Начну с того, что я проделал большой путь. Я был в Калифорнии и провел там какое-то время в поисках золота. Но не это задержало меня. Три года я провел в плену у арапахо.

– А кто такие арапахо?

– Это индейское племя. Они кочуют по прериям. Я мог бы еще оставаться у них, если бы не отряд чокто, из племени моей матери, ты ведь знаешь. Они случайно встретились с арапахо. И освободили меня, заплатив выкуп. Потом вернулись со мной в страну чокто, к западу отсюда, и я почти сразу уехал оттуда сюда.

– Пьер! Я так рада, что ты снова здесь! И ты так вырос, стал таким красивым. Но ты всегда был красив, Пьер. И ты побывал в Калифорнии. Я это слышала. Но скажи мне: зачем ты вообще туда уехал?

– Я уехал, чтобы отыскать своего отца, – серьезно ответил он.

– Твоего отца! Но он…

Девушка спохватилась, только сейчас вспомнив ужасное происшествие – еще один эпизод из той ночи ужаса.

Она пожалела о своих словах, потому что считала, что Пьер ничего не знает о случившемся. Ни отец, ни она сама не говорили ему о появлении Дика Тарлтона, а когда Дик ушел из хижины, чтобы больше никогда в нее не вернуться, юноша еще был без сознания.

После того как Пьер пришел в себя, она ему ничего не говорила. Отец предупредил ее, чтобы она ничего не говорила на эту тему. Впрочем, для этого не было и возможности: как только Пьер оказался способен передвигаться самостоятельно, старик охотник спешно отослал его. Он ушел посреди ночи, взяв с собой юношу.

Вспомнив все это, Лена пожалела о своих словах; она решила сменить тему, но Пьер, прервав ее, избавил от замешательства.

– Можешь не рассказывать, Лена, – дрожащим голосом сказал он. – Я знаю эту печальную историю, все знаю. Может, даже больше тебя, хотя узнал не сразу. Моя милая невинная девочка, ты и подумать не