И Иисус на ответ сказал им: пришел час, когда признается сын человеческий.
Вы сами знаете, что если зерно пшеничное, упав на землю, не умрет, так и останется одно. А умрет, то принесет много плода.
Тот, кто боится за свою жизнь, тот погубит ее. А кто не бережет своей жизни в этом мире, сохранит ее в жизнь истинную.
Если мне кто служит, тот пусть и следует за мной. Где я, там и мой слуга. Тот, кто мне служит, того почтит мой Отец.
Вся речь Иисуса, после того как он узнал, что греки или вообще язычники хотят быть его учениками, вызвана сознанием того, что наступила решительная минута. Но для объяснения не нужно допускать никаких пророческих мыслей в Иисусе. Самое положение и без того ясно. По всему учению своему Иисус, без всякого сравнения, ближе к язычникам, чем к иудеям. Говоря с иудеями, он говорил еще словами их писания, обходил их святыни, но вот являются язычники, желающие быть его учениками.
Язычники, по понятиям иудеев, — это отверженцы, безбожники, подлежащие избиению, и вдруг он оказывается заодно с язычниками. То он как будто исправлял закон иудейский, был пророком иудейским, и вдруг, одним сближением с язычниками, оказывается явно, что он, по понятием иудеев, — язычник. А если он язычник, то он должен погибнуть, и уже нет ему спасения.
И вот это-то сближение с язычниками вызывает в нем решительные слова, выражающие непреклонность его убеждения. Язычник — ну язычник, говорит он себе. Я то, что я есмь. И вы, как хотите, понимайте меня. Я погибну, но зерно должно погибнуть, чтобы дать плод.
(Ин. XII, 27, 28, 31)
Теперь жизнь моя решается и что же скажу? Отец, спаси меня от часа этого! Но ведь я для этого и шел к этому часу.
Отец, прояви себя!
Теперь приговор миру, теперь тот, кто владеет миром, будет выкинут вон.
Стихи 29, 30 пропускаются как непонятные и ненужные. До сих пор Иисус говорил с учениками, теперь же он обращается ко всему народу и к грекам.
(Ин. XII, 32)
И если вознесусь над землею, то всех привлеку к себе.
33 стих совершенно излишен, в особенности потому, что вопрос иудеев (ст. 34) уже вовсе не относится к крестной смерти Иисуса Христа, а только к возвеличению сына человеческого.
(Ин. XII, 34)
И сказал ему народ: мы знаем из закона, что владыка не изменяется вовек, как же ты говоришь, что нужно быть возвеличену сыну человеческому? какой такой сын человеческий?
Здесь подразумевается, какой сын человеческий должен быть вознесен: который не изменяется, как вечное начало.
Иисус и евреи понимают, о чем говорят они. Иисус говорит о том, что он привлечет всех к себе, что когда он возвысится над землей, то и будет то, что соединит всех, т.е. владыка жизни, Христос. Евреи очень ясно понимают его слова и говорят: но как же сказано, что Христос всегда неизменен, а ты говоришь, что Христос этот, владыка, есть не что иное как человек, который вознесется над землею? Что же такое этот вознесенный над землею человек? И Иисус прямо отвечает на их вопрос, что этот вознесенный над землею человек есть свет разумения.
(Ин. XII, 35)
И сказал им Иисус: еще не долго свет в вас есть. И ходите, пока есть свет, чтобы не захватила вас темнота. Кто ходит в темноте, тот не знает, куда идет.
Переводы большей частью передают
(Ин. XII, 36, 44-50; Ин. ХИ,36)
Пока есть в вас свет, верьте в свет, чтобы быть сынами света.
Иисус заговорил громким голосом: тот, кто верит в мое учение, верит не мне, но тому, кто послал меня.
И тот, кто понимает меня, понимает того, кто послал меня.
Учение мое есть свет, тот, который пришел в мир, чтобы всякий верующий в него не оставался в темноте.
И если кто слышит мои слова и не держит, я не приговариваю его, потому что я призван не приговаривать людей, но спасать людей.
Тот, кто не соединяется со мной и не принимает моих слов, и в том есть тот, кто приговарит его. Разумение, которое я высказал, оно-то приговаривает его до последнего дня.
Потому что не я от себя говорил, но пославший меня Отец мой, он-то дал мне заповедь, что сказывать и говорить.
И знаю, что заповедь эта — жизнь вечная. То, что я говорю, я говорю, как сказал мне Отец. То и говорю.
Так сказал Иисус и отошел и скрылся от них.
Так вот что сказал Иисус про язычников, когда его вызвали на то, чтобы он ясно сказал, что такое их Христос и его сын человеческий. Он просто и ясно сказал: сын человеческий владыка жизни, основа его учения — есть свет. В каждом из вас есть этот свет, и живите этим светом, и будете сынами света. И больше ничего.
