– Есть. Но…
– Разбор полетов переносится на два часа…
Картинки из прошлого
— Они что, это серьезно?
– Судя по всему – да, сэр…
– Чертова русская душа… Загадочная, как и всегда, не правда ли, Дэниэл?
– Совершенно верно, сэр.
Нужно было подумать. Президент САСШ – моложаво выглядящий, с проседью в волосах, в отлично пошитом костюме, поднялся с не слишком удобного, обшитого кевларом кресла в Овальном кабинете, обернулся к окну. Овальный кабинет вовсе не выглядел как пристанище одного из самых могущественных людей мира, он был мал размером и неудобен, вмещал только нескольких самых доверенных людей Президента, нормально провести совещание здесь уже было нельзя. Совсем не похоже на угрюмую монументальность берлинских апартаментов германского кайзера, пышную роскошь Царского села или имперскую надменность Букингемского дворца. Иногда Президент думал, что лучше бы выстроить резиденцию где-нибудь за городом, в Мэриленде, где из окна его кабинета будет открываться вид на зеленые холмы, а не на забитую машинами Пенсильвания-авеню. Но он знал, что это невозможно – для народа его страны это – такой же символ, как для британцев – Букингемский дворец, а для русских – Зимний дворец и Царское село…
Пенсильвания-авеню, как всегда в это время суток, была запружена машинами, на зеленой лужайке, напротив Белого дома, стояли палатки протестующих. Здесь они были всегда – постоянно находились придурки, которым во что бы то ни стало надо реализовать свое конституционное право протестовать, причем не где-нибудь, а именно здесь. В основном это были люди совершенно безобидные, городские сумасшедшие, охрана их проверяла пару раз – и оставляла в покое. Некоторые из протестующих ходили сюда, как на работу.
С утра светило солнце, но сейчас с востока на город надвигались тучи, серо-свинцовые эскадроны шли в атаку, отвоевывая у солнца все больше и больше пространства. Почему-то Президенту это показалось дурным знаком.
– Против чего сегодня? – не оборачиваясь, спросил он.
– Те, что слева, – против разрешения абортов. Справа – против реформы системы образования. Или здравоохранения, не помню точно, сэр… – ответил Габриэль Колон, финансовый кудесник из «Морган- Чейз», назначенный Президентом министром финансов САСШ и, помимо прочего, отвечающий за Секретную службу[21]. Вторым из находящихся в этом кабинете был адмирал Дэниэл Торн, один из немногих сторонников Президента среди военных, назначенный директором Специальной разведывательной службы, третьим – Джастин Луис, министр юстиции САСШ, четвертым – Александр Мортимер, директор Федерального бюро расследований.
Президент пытался понять, что задумали русские. Какая-то провокация? Тогда зачем в ней участвует наследник престола, единственный, кстати, по мужской линии наследник престола? Если с ним что-то произойдет… останется только дочь, принцесса… Ксения, кажется. Хотя… Президент был большим знатоком и любителем женщин, находился под каблуком у волевой и властной жены и совершенно не разделял взгляды некоторых аналитиков, которые считали, что если к власти в Российской империи придет женщина, будет лучше. Президент знал, что такое матриархат в семье, и опасался, как бы не стало еще хуже. Да и в истории России было немало примеров, когда к власти приходили женщины… и что в итоге?
Так ничего и не придумав, Президент вернулся в свое кресло.
– Хорошо. Давайте с самого начала. Какая служба на вас вышла?
– Министерство внутренних дел. По неофициальным каналам, через заграничный отдел. С настоятельной просьбой сохранять все в тайне.
– То есть это неофициальный визит.
– Русские настаивают на том, что это даже не визит.
– Он что, собирается прибыть в страну нелегально?
– По-видимому, сэр…
– Господи, наследник престола крупнейшей страны мира собирается воспользоваться поддельным паспортом… – вздохнул министр юстиции, с выражением лица «до чего же мы докатились…».
– Перестаньте, Джастин, – с легкой тенью презрения в голосе ответил Торн, – у русских все проще, чем у нас. Ему могут выдать десяток паспортов – и каждый из них будет подлинным, поскольку его выдаст государственный орган с соответствующей процедурой.
– Хорошо! – поднял руку Президент, прерывая ненужный разговор, грозящий перерасти в перепалку. – Известно, куда он собирается направиться, где жить, чем заниматься?
– Он собирается жить в Лос-Анджелесе, сколько времени и чем он там будет заниматься, русские не сообщили.
– Может, он собирается, как Петр Первый, заняться промышленным шпионажем? – предположил Мортимер.
– Только если ваши люди будут считать ворон, – снова раздраженно заметил Торн, сегодня он почему- то был не в духе.
Президент махнул рукой.
– И что нам теперь с этим делать? Вы понимаете, что может произойти, если он, к примеру, натолкнется на улице на ниггера, которому не хватило на дозу?
Здесь были только свои – поэтому и в выражениях не стеснялись, отринув дурацкую политкорректность, называли вещи своими именами.
– Он офицер-десантник, сэр, служил в разведке воздушного десанта. Участник боевых действий. У него подготовка не хуже, чем у нашего разведчика морской пехоты, а может быть, и лучше. Если бы мне довелось ставить деньги, я бы поставил на него, а не на ниггера.
– А если это будет репортер в поисках жареного?
– Тогда средства массовой информации получат тему для обсуждений как минимум на неделю и на это время отстанут от нас. В каждом негативном событии есть и позитивные стороны, сэр…
– Тем не менее – за безопасность отвечаем мы. Русские пришлют свою охрану?
– Неофициально.
– Дэниэл? – Президент повернулся к директору СРС.
– Отказать, – сразу ответил тот, – только русских в Лос-Анджелесе нам не хватало.
– Согласен, – отрубил Президент, – мистер Мортимер, какова у нас криминальная обстановка в Лос- Анджелесе?
Директора ФБР Президент всегда называл официально, словно подчеркивая этим, что тот – не из его команды. Директор ФБР Александр Мортимер, которого многие называли достойным наследником великого Джона Эдгара Гувера, находился на своем посту уже одиннадцать лет, и Президент-демократ, придя к власти, не решался его менять, несмотря на то что Мортимер был назначен республиканцами, и сам был республиканцем, и этого не скрывал. Просто на работе он не был ни республиканцем, ни демократом – он был опытным полицейским профессионалом, бывшим начальником полиции Нью-Йорка – и лучшего кандидата, чем Мортимер, на эту должность сыскать было нельзя. Поэтому Президент, формируя свою команду, оставил ФБР в покое и дал указание своему министру юстиции ФБР не тревожить. Пусть работают.
– Обстановка тяжелая, сэр… – Мортимер всегда говорил правду в лицо, ничего не приукрашивая и не умалчивая. – Совсем рядом мексиканская граница. В Мексике за последние десять лет было несколько государственных переворотов, неспокойно там и сейчас, несмотря на наличие контингента стабилизации[22]. Через границу едва ли не еженедельно пытаются прорваться вооруженные банды, не помогает даже стена[23]. Пока в Монтеррее пакет с героином стоит в десять раз дешевле, чем доза в Лос-Анджелесе с поправкой на вес, с проблемами мы не сладим. А армия не справляется с выявлением и ликвидацией наркомафиозных групп, я уже об этом
