Одним из отрицательных качеств О’Доннела, за которое его и выгнали первый раз с работы, была драчливость и задиристость. Набил морду кому-то из начальства – выгнали – устроиться не смог – начал пить. Типичный путь в пропасть. Ума он так и не набрался – за что не раз серьезно получал по морде в барах…
Я замычал, показывая, что пьян в стельку – и получил пинок по спине. Пинок слабый, потому что Дейв и сам едва стоял на ногах.
– Убирайся отсюда, скотина…
Второй раз я ему пнуть не дал – развернулся, перехватил ногу, вывел из равновесия. О’Доннел с шумом грохнулся на тротуар…
– Какого…
– Здорово, Дейв… – я прижимал его к земле, тот слабо трепыхался. – Давненько не виделись, а…
– Кросс… Какого хрена?
– Ты еще громче ори. С палочкой хочешь ходить?
– Какого хрена?
– Скоро узнаешь. Сейчас мы встаем и, горланя известную песню про красотку Мэри, идем к тебе домой. Якобы мы помирились и решили распить ради такого случая бутылочку. Давай, давай, поднимайся, свинья. Пока по-хорошему…
Матерясь на всю улицу – весь набор местных проклятий я давно освоил – я поднялся сам, изо всех сил прикидываясь, что мне сложно устоять на ногах, поднял Дейва – заодно огрев его незаметно по почкам. Вот так вот, обнимаясь и шатаясь, будто пара подгулявших забулдыг, горланя что-то нецензурное, мы пошли к его дому…
– Сворачиваем, Дейв, – пробормотал я, – причал -рядом.
И тут – вот сукин сын – краем глаза я заметил, что в «Мондео», стоящем с потушенными фарами на противоположной стороне улицы, открывается дверь. Засранец! Черт!
Дейв О’Доннел обитал в доме, которому было лет двести и который за это время нормально не ремонтировался. На первом этаже помещалась какая-то лавка, сто лет назад закрытая, а на втором были две жилые комнаты, которые и сдавались. Одна так и пустовала, во второй жил Дейв. Ключ от первой комнаты я раздобыл…
– Стоп, стоп, стоп… – я нашарил в кармане ключ, открыл дверь и легким толчком отправил вперед Дейва. С остойчивостью на волне после вылаканного пива и эля у него было хреново, в голове штормило, поэтому остановила его стремительный бег только противоположная стена.
– Ну, Дейв, рассказывай! – жизнерадостно начал я, как только ему удалось отлипнуть от пола и придать себе более-менее устойчивое положение. – Как живешь, чем на жизнь зарабатываешь?..
– Черт бы тебя побрал, Кросс, – электрика явно мутило, но никакой жалости к нему я не испытывал, – ты знаешь, чем я живу…
– Да уж знаю…
В дверь тихо проскользнул Грей, но я на него внимания не обратил – потом с ним разберемся.
– Расскажи мне про свои последние заказы.
– Какие заказы?
– Те самые, которые ты выполняешь для ребят с другой стороны границы. Например, радиовзрыватели мастеришь. Патруль подорвали – твоя работа?
– Не моя.
– Чего… – я заулыбался. – Брось врать! Кого угодно убедишь – только не меня…
– Я должен на что-то жить! – окрысился ирландец. – В конце концов, я не убиваю!
– Конечно же, нет. Ты просто делаешь взрыватели к бомбам. А они уже и убивают. Так? Где сейчас О’Коннел?
– Не знаю!
Я без разбега, но чувствительно поддел его ботинком по ребрам, отчего он застонал.
– Где сейчас полковник О’Коннел?! Я не настроен шутить, Дейв!
– Говорю же – не знаю! Он пропал с горизонта! Не ходит в бары.
– Может, его убили, а, Дейв? Может такое быть?
– Не знаю… Если бы убили – об этом бы много трепались по барам.
– Всякое бывает. Может, просто всадили пулю в башку и закопали на окраине? Ты знаешь, в чем он был замешан?
– Откуда мне знать. Сэр, я ничего не знаю…
– Врешь! Что он приносил тебе переделывать?!
– Не знаю… Не помню…
Новый пинок по ребрам.
– Слова «не знаю», меня расстраивают, слова «не помню» меня просто бесят. Ты ведь не хочешь, чтобы я по-настоящему разозлился, не правда ли?
– Я правда не знаю!
– Хорошо. Ты сделал для него работу?
– Да… Сделал…
– Неплохо. Сколько он тебе дал…
– Не…
Еще один пинок – чтобы напомнить, как меня раздражают слова, начинающиеся с «не».
– Если ты еще раз начнешь фразу с частицы «не» – я тебя просто запинаю тут. Понял?
– Да, сэр…
– Так что?
– Пятьдесят фунтов, мистер Кросс. Он дал мне пятьдесят фунтов.
– Не так уж много за такую работу. И ты поинтересовался, для чего ему это все было нужно?
Молчит – значит, не интересовался. Но правило про «не» он уже усвоил, и это хорошо.
– Когда это было?
– Что?
– Когда он принес и унес этот провод, придурок?
– Принес… пару недель назад.
– Какого числа?
– Не помню…
– Идиот. Забрал когда?
– Через три дня… Работа была простая.
– Я не посмотрел…
Снова сунул ногой, но уже не слишком сильно.
– Где сейчас О’Коннел?! Когда он пропал?
– Недавно… С неделю назад.
– Где он? Не может быть, чтобы не трепались!
– Э… говорят, он подался на ту сторону границы…
– Куда?
