– Держи их!
Я отложил в сторону автомат, снял со спины – будто камень свалил – тяжеленный футляр с винтовкой. Расстегнул «молнию» футляра – он был полужестким, начал приводить в боевое положение – сошки, приклад… Вот сейчас и узнаем, у кого крепче очко…
Добавил патрон, чтобы был полный магазин, подполз ближе, туда, где уже шлепались пули, выбивая из пола куски навоза. Сдвинулся левее, чтобы хоть частично быть прикрытым стеной. Пришла в голову мысль, что сейчас эти твари подойдут спокойно к стенам и забросают гранатами. Но сейчас… всему свое время…
Прицел нашарил стрелка – тот лежал, особо даже и не скрываясь в зелени, и ствол его автомата, изредка вспыхивающий огнем, был хорошо различим. На глаз оценил расстояние – ярдов четыреста, прицелился чуть выше, нажал на спуск. Винтовка дернула – и незадачливого стрелка за четыреста ярдов от меня пуля ударила с такой силой, что его аж приподняло над землей. Резко заткнулись и остальные…
– Босс, фланги!
Вскочив с позиции, я подхватил автомат и бросился к правой стене, она была от меня ближе. Вовремя! Двое, одетые в камуфляж, тоже особо не скрывались, трусцой приближались к стене, держа автоматы наперевес.
Мне стрелять было проще – они бегут, я стою, у них цель – узкая бойница, у меня ростовая фигура. Скрыться им было некуда. Первого я подстрелил на бегу – пуля попала в голову, плеснуло красным, и он упал, как мешок, вперед, не сделав больше ни шага. Второй выстрелил, но его пуля отрикошетила от стены, моя – ударила в переносицу…
От противоположной стены короткими очередями стрелял Грей…
– Минус один сейчас! – отозвался Грей. – Двое от двери, то ли да, то ли нет.
– Нормально!
– Дальше?
– Дальше – сваливаем! Их человек десять осталось, они этого не ожидали. Сейчас кто-то из них побежал собирать всю местную шоблу по окрестностям. У нас час, не больше – иначе ляжем тут! Дверь держи, не давай им подойти на бросок гранаты! Иначе хана!
– Понял!
Добежал до винтовки, оставленной мною у самой двери, поднял ее, бросился обратно. Остановился там, где у стены, по моим прикидкам, стоял «Форд» – от него до стены метров пять. Чуть сдвинулся вперед – не хватало еще в бак попасть или в движок. На мгновение выглянул – встал точно!
Прижал приклад винтовки к плечу и выстрелил – целясь по стене, в трех метрах от меня. Звук выстрела тяжелой снайперской винтовки в закрытом помещении больно дал по ушам, стена аж содрогнулась – по крайней мере, так мне показалось. Пуля не просто пробила стену – она выломала кусок стены, прошла стену насквозь и унеслась куда-то в холмы…
Пока провос, осаждавшие нас, не прочухали картину, я передернул затвор и выстрелил еще разок. И снова та же картина – удар по ушам, пролом в стене…
Повесил винтовку за спину – как есть с разложенным прикладом и сошками, она еще пригодится, достал две гранаты. Аккуратно пристроил их в образовавшихся проломах, зацепив за вырванные пулей остатки арматуры, молясь всем богам, которые есть, чтобы ни одна из них не вздумала скатиться в помещение фермы – тогда сами себя грохнем. Осторожно выдернул чеки – и услышал два синхронных щелчка…
– Вниз!!!
Громыхнуло – страшно, гулко, сдвоенный взрыв долбанул по ушам так, что по голове, словно киянкой врезали, взвизгнули осколки, пахнуло раскаленным воздухом. Большую часть осколков и энергии взрыва приняла на себя стена, но и нам мало не показалось…
Я подскочил к полуразваленной стене, саданул изо всех сил ногой – и почувствовал, что она проваливается. Двух пуль калибра 12,7 и двух гранат хватило…
– Уходим! Пошли!
Я обернулся – Грей лежал у самых дверей, лежал без движения…
Подскочил, он уже пытался подняться…
– Куда?
– В задницу… черт…
Винтовка лежала рядом, я буквально вырвал ее из рук, прицелился. Толчок в плечо – и разрыв гранаты подствольника на холмах. Напоследок высадил в ту же сторону все оставшиеся в магазине патроны, особо не целясь и не высовываясь – штук двадцать их было, чтобы не совались. Бросил винтовку обратно.
– Надо сваливать…
Я рывком поднял напарника на ноги, потащил к пролому в стене. Мельком заметил, что оружие Грей тащит за собой, зацепившись рукой за ремень. Наш человек. Спецназовец только мертвый оружие из рук выпускает, оружие – это жизнь.
– Сильно?
– На излете… Там застряла, черт…
– С той стороны перевяжемся. Терпи пока…
Первым вылез, изогнувшись в три погибели, через пролом я. Тут же ушел за машину, как и рассчитывал. По машине редко били пули – как молотком по листу жести.
Ага, есть! Вот он, родимый – на холме, за кустами спрятался. Думаешь, не видно тебя…
Подвел прицельную марку, выстрелил несколько раз подряд. Попал или нет – не знаю, но стрелок заткнулся. Да и срезанные пулями ветки с листвой солидно так с куста полетели. Снова рванул к пролому – дорога была каждая секунда.
– Давай руку, помогу!
Вместо руки Грей высунул в пролом дуло винтовки. В этом дерьме и забыть про нее недолго, а если у тех же боевиков ИРА останется такая винтовка – поганое дело будет…
– Принял! Давай!
Со стороны входа – на слух определил – боевики уже не стреляли – поняли, что мы смываемся, и спешно меняли позиции. Не глядя, достал из подсумка гранату, выдернул чеку – руками, не зубами, зубами только в фильмах показывают, а в жизни все зубы на этой чеке оставишь. Швырнул в сторону дома, метясь через крышу и стараясь зашвырнуть как можно дальше, чтобы не досталось осколками. Получилось – на дворе, где уже лежал рыжий детина, пристреленный мною, низко громыхнуло, визгнули по стенам осколки…
– Руку давай!
Грея я буквально выдернул из пролома, не вытащил – вспомнил занятия по экстренному покиданию отсека подлодки. Потащил за руку к машине…
– Десять секунд! – я не говорил, орал. – Если задержимся, ляжем…
Хорошо, что эта была старая модель «Форд Эскорт», с довольно солидным мотором – на Британских островах вообще уважают небольшие хэтчбеки с форсированными моторами, сказывается то, что дороги в основном узкие и извилистые. Ее вскрыть проще, там заводская противоугонка не стоит вообще.
Машину я вскрыл самым простым и незатейливым образом – тупо саданул прикладом по стеклу, и оно осыпалось в салон стеклянной крошкой. Сунул руку внутрь, открыл дверь. Скорее всего, эти гаврики машину в Британии угнали, сюда на пароме переправили. Тут, в холмах, на угнанных – многие ездят. А я,
