коллекции принца Евгения Савойского. Этот замечательный комплект из 180 сухопутных и морских карт и видов был изготовлен исключительно для компании лучшими картографами Голландии. В коллекцию включена – и составляет самую важную ее часть – серия последовательных карт, которые вместе показывают проход через Индийский архипелаг, путь до Индии вдоль побережья Африки и дальше через Индийский океан, и лучший маршрут в Китай и Японию. Кроме того, в ней много отдельных карт более крупного масштаба, на которых детально изображены отдельные острова и атоллы, игравшие важную роль в постоянных морских столкновениях. Там можно найти Коломбо на Цейлоне, Бантам, Макассар, Атье и португальскую твердыню Гоа; Тернате и Макиан и стратегический форпост Маврикий. Голландские моряки, вооруженные такими чудесными средствами навигации и сознанием того, что человек на мостике знает, что делает и куда идет, могли с легким сердцем размахивать тесаками и с легким сердцем распевать традиционный утренний гимн «Здесь плывем мы с Богом Всевышним»
Второй класс издательства карт финансировался государством. Эти карты сильно различались между собой по точности и количеству содержавшейся в них достоверной информации, и их ценность обычно прямо зависела от того, насколько заинтересовано правительство в деятельности купцов. Изготовленные по заказу или под контролем правительства морские карты, разумеется, не попадали к широкой публике, пока их информация не становилась известна всем или – как в случае с новыми островными владениями – пока там не были выстроены и снабжены гарнизонами укрепленные форты.
Коммерческие картографы и издатели – ветвь книгоиздательского бизнеса – вынуждены были играть роль арьергарда. Им приходилось кормиться крохами информации (часто устаревшей), перепадавшими от крупных предприятий, и тем, что удавалось приобрести – честно или путем подкупа – или украсть. Вследствие этого такие издатели карт всегда отставали от времени и часто распространяли ложные слухи и неверные данные. Им редко удавалось выйти на рынок с чем-нибудь действительно новым. Если такое происходило, то за этим стоял обычно либо нечистый на руку правительственный чиновник, либо болтливый моряк, пристрастный к немалой дозе крепкого спиртного. Чтобы как-то компенсировать недостаток информации и не разориться, приходилось вовсю использовать таланты рисовальщиков, граверов и колористов. Такие карты, вне всякого сомнения, были красивы, мастерски выгравированы и украшены в лучших традициях. Фигурки кораблей и морских чудовищ, пальмы и геральдические эмблемы должны были привлечь внимание покупателя и заставить его радоваться покупке, по крайней мере до прихода домой. Но ни фантазия, ни искусство художника не могли надолго скрыть тот факт, что коммерческие картографы не владели информацией и вследствие этого никак не могли самостоятельно изготовить карту способную принести навигатору хоть какую-нибудь пользу.
В XVIII в. стало очевидно, что частным предприятиям и правительству выгодно будет объединить усилия по производству карт. Большая часть «тайн моря» уже перестала быть тайной, и все же множество судов и ценных грузов пропадало в пучине из-за неадекватной или противоречивой информации. В Англии до выпуска адмиралтейских карт капитанам предписывалось «иметь такие карты и инструменты, какие они считают необходимыми для безопасной навигации судна». Детали и выбор карт при этом оставлялись на усмотрение капитана. Реальный прогресс наметился только после того, как Ост-Индская компания взяла под свой патронаж Британский военно-морской и торговый флот. Под руководством гидрографа компании Александера Далримпла началась работа по улучшению морских карт. В 1795 г. он был назначен официальным гидрографом адмиралтейства – первым из длинной плеяды способных морских географов. В 1815 г. после окончания Наполеоновских войн адмиралтейство взяло на себя работы по съемке и картированию важных побережий мира – вне зависимости от того, британские это были владения или нет. К этому моменту большинство стран мира было готово к международному сотрудничеству в этой области.
Глава VI
Картоиздательское дело
Между 1440 и 1500 гг. произошло три важнейших события современной истории. Европейская цивилизация освоила печатание книг при помощи подвижных шрифтов; посредством печатного процесса была размножена «География» Птолемея; Христофор Колумб открыл Новый Свет.
В 1440 г. или около того, когда португальские моряки под руководством Энрике Мореплавателя пытались пробиться вдоль африканского побережья на юг за мыс Бохадор, один молодой немец в Страсбурге прилаживал последние детали к изобретенной им машине. Потенциально она могла оказаться значительно более ценной, чем черные рабы или золотой песок. Иоганн Гутенберг был человеком скрытным и никому не раскрывал своих намерений, однако в один прекрасный момент у него, как у многих других гениев в разное время, возникла нужда занять денег; и вскоре в городе стало известно о том, что этот незаметный молодой человек, оказывается, вырезает из дерева отдельные буквы алфавита. Он складывает их в слова и предложения, а потом одним движением «печатает» целую страницу текста – печатает точно так же, как можно отпечатать гравюру, – и делает это гораздо быстрее, чем может написать от руки любой смертный писец. Новость эта вызвала громкие протесты ремесленных гильдий, членство в которых призвано было охранять от посторонних секреты мастерства и монополию на производство тех или иных вещей. Нехорошо, говорили они, печатать слова при помощи машины. Это оставит людей без работы; писцам, рисовальщикам и ювелирам, которые зарабатывали на жизнь тем, что переписывали и украшали рукописные книги, придется голодать. А если печатный пресс начнут использовать в своих целях недобросовестные и мятежные авторы, то вообще может оказаться, что это дьявольский инструмент.
Один клин глобуса, растянутый и спроектированный так, как предложил Герард Меркатор
Титульная страница первого морского атласа «Зеркало мореплавания»
Несмотря на поднявшийся шум, Гутенберг продолжал заниматься своим делом и в конце концов изготовил достаточно «шрифтов», чтобы начать небольшое дело. Первые его заказы были достаточно скромными – такими, например, как листовой календарь (на 1448 г.) или элементарный школьный учебник
Первая, или «гутенберговская», Библия, отпечатанная Гутенбергом, стала собственностью Фуста еще до того, как пошла в переплет, вероятно, в счет неоплаченных долгов. А вместе с непереплетенными листами к Фусту перешел и Петер Шёффер, работавший с Гутенбергом. Шёффер был способным ремесленником и вскоре придумал способ изготовления металлических шрифтов. Он вырезал сначала шаблон, или матрицу, буквы, а затем отливал их каждую по отдельности. Благодаря своей изобретательности Шёффер сделался партнером печатного дома Фуста и получил руку единственной дочери хозяина, Христины. В действиях Фуста и Шёффера не было ничего тайного или даже скрытного. Они подписывали и датировали свои публикации и не упускали случая произнести перед клиентами хвалебную речь о чудесном искусстве книгопечатания и о городе Майнце, где, как они утверждали, это искусство зародилось.
Успех пришел к печатному прессу и к печатным книгам не сразу. С одной стороны, читающая публика Европы была ограничена почти исключительно служителями церкви и закона и горсточкой интеллектуалов. При этом даже в церкви долгое время бытовали сомнения, можно ли вносить
