тоже что-то на уме, хотя она упорно старается скрыть это. В чем же тут дело? Любопытство старика все возрастало.
Наконец с ужином было покончено. Хебел достал длинную трубку и принялся пускать кольца дыма. Кефело возобновил разговор:
— Этим эльфам нужна твоя помощь. Они прошли долгий путь, но без твоей помощи они не могут идти дальше. Я подумал, что ты, конечно же, сделаешь им это маленькое одолжение, тебе ведь ничего не стоит.
Старик фыркнул: знакомо, знакомо.
— Не люблю эльфов. Они, наверное, считают, что слишком хороши для этого края. По крайней мере, они не общаются с такими, как я. — Он поднял одну бровь. — И не люблю скитальцев — еще больше, чем эльфов.
Эретрия ухмыльнулась:
— Похоже, ты вообще никого не любишь.
— Заткнись! — рассвирепел Кефело, лицо его потемнело. Эретрия притихла, но в ее глазах Хебел увидел тщательно скрываемый гнев.
Он мягко рассмеялся:
— Я не в обиде на тебя, девочка. — Он повернулся к Кефело: — А что ты дашь мне, если я помогу этим эльфинам, скиталец? Давай решим.
Кефело вспылил:
— Не испытывай мое терпение, Хебел!
— Ха! А то что? Перережешь мне глотку? Посмотрим, что ты там найдешь. Итак, что ты мне дашь?
— Одежду, полотно, кожу, шелк, ну там посмотрим, — небрежно отмахнулся Кефело. Хебел сплюнул:
— У меня это есть.
Невероятным усилием Кефело сдержал себя.
— А что тебе нужно? Говори, старик. Шлынд предостерегающе зарычал, Хебел нагнулся и слегка шлепнул пса.
— Ножи, — ответил он. — Полдюжины добрых лезвий. Топор. Две дюжины стрел. И точильный камень.
Скиталец кивнул, явно недовольный запросами старика.
— По рукам. И кто из нас вор? Теперь — дело за тобой.
Хебел пожал плечами:
— Так что ты хочешь узнать? — Кефело кивнул в сторону юноши:
— Этот эльф — Целитель. Он ищет корень для какого-то редкого лекарства. Как говорят его книги, этот корень растет только здесь, в Диких Дебрях. Место называется Оберег.
Настала напряженная тишина, скиталец и Хебел смотрели в лицо друг другу, остальные молча ждали.
— Ну? — Кефело заговорил первым.
— Что «ну?» — огрызнулся старик.
— Оберег! Где он? — Хебел скривился:
— Думаю, там же, где был всегда. Куда же он денется? — На лицах гостей старик увидел удивление. — Это очень древнее название, наверное, я один и помню его. Это лабиринт внутри горы.
— Оно! — Юноша вскочил на ноги. Остальные с изумлением уставились на него, и он поспешно сел на место. — Там было описано именно так, — неубедительно добавил он.
— В твоих книгах? Даже теперь? — Хебел откинулся назад, попыхивая трубкой. — А там есть о Лощинах?
Юноша покачал головой и взглянул на свою спутницу, но та лишь пожала плечами. Кефело же резко подался вперед, глаза его сузились.
— Ты хочешь сказать, что Оберег — это где-то в Лощинах?
Голос скитальца дрожал, это не ускользнуло от Хебела. Кефело был явно напуган.
Хебел хмыкнул:
— Именно в Лощинах. Ты все еще рвешься в Оберег, Кефело?
Юноша подался вперед:
— И где эти Лощины?
— На юге. День ходьбы, — коротко ответил старик. Самое время прекратить этот дурацкий разговор. — Они темные и глубокие, эльфин. Просто черная яма: все, что туда попадает, теряется навсегда. Это смерть, эльфин. Еще никто не вернулся оттуда. Живущие там следят за этим.
Юноша покачал головой:
— Я не понимаю тебя.
Эретрия что-то пробормотала себе под нос и быстро взглянула на юношу. Она поняла. Хебел понизил голос до шепота:
— Сестры-ведьмы, эльфин. Мораг и Малленрох. Они живут там со своими слугами — существами, созданными их колдовской силой. Лощины принадлежат им, и никому больше.
— А Оберег? — настаивал юноша. — Ты говорил о какой-то горе…
— Острие Земли — одинокая вершина. Она поднимается над Лощинами, как рука, тянущаяся из могилы. Там, в этой горе, — Оберег. — Старик помедлил, пожимая плечами. — По крайней мере когда-то был там. Сам я не был в Лощинах уже много лет. — Он покачал головой. — Теперь туда никто не ходит.
Юноша медленно кивнул:
— Расскажи мне об этих ведьмах. — Хебел прищурился:
— Мораг и Малленрох — последние. Когда-то их было много, ведьм, но теперь остались только они. Одни говорят, что их создал Чародей-Владыка. Другие — что они жили здесь задолго до его прихода, их сила равна силе друидов. — Он развел руками. — Правду знают только они сами — можете спросить у них, если хотите. Мне совершенно все равно, если еще один эльф сгинет в этом гиблом месте. Да. — Он резко рассмеялся и даже закашлялся. Отхлебнув глоток-другой эля, Хебел наклонился вперед, стараясь заглянуть в глаза юноше. — Они сестры — Мораг и Малленрох. Сестры по крови. Но между ними великая ненависть. Давным-давно эта ненависть родилась из-за обиды, действительной или воображаемой — не мне это знать. Никто не знает. Там, в Лощинах, они и воюют между собой. Мораг хозяйничает на востоке, Малленрох — на западе, каждая стремится уничтожить другую, каждая стремится заполучить себе землю и силу своей сестры. Острие Земли стоит в самом центре Лощин, как раз на границе владений сестер, там — Оберег.
— А ты сам его видел?
— Я? Нет, только не я. Лощины принадлежат сестрам, мне же вполне достаточно долины. — Хебел прикрыл глаза, вспоминая. — Однажды я охотился у края Лощин. Очень давно, я даже точно не помню когда. Тогда я еще хотел облазить весь этот край, ведь он стал моим домом. Рассказы других — это только рассказы, мне же надо было увидеть все своими глазами. Целыми днями я бродил в сумраке Лощин. Как-то ночью, когда я спал, в тусклом свете тлеющих угольков костра она подошла ко мне, Малленрох. Высокая, выше меня. Лиловый паслен был вплетен в ее длинные седые волосы. А лицо! Лицо самой Владычицы Смерти. Она подошла ко мне и сказала, что ей надо поговорить со мной. Она рассказала мне о себе и о Мораг, об их вражде. Она говорила всю ночь. — Старик погрузился в воспоминания, теперь его голос звучал глухо. — Утром она ушла, будто ее и не было вовсе. Больше я ее никогда не видел. Я даже думал, что все это мне приснилось. Но нет. Она была и, уходя, забрала с собой частичку моей жизни. — Хебел медленно покачал головой. — Я помню ее слова об Обереге, эльфин. «Лабиринт тоннелей внутри Острия Земли», — сказала она. Место из другой эпохи, сотворенное колдовской силой. Очень давно. Даже она не знает сущности этого колдовства.
Хебел замолчал, он бродил по неверным тропам своей памяти. Многое забылось, но странно: даже теперь, после стольких лет, он помнил ее так же отчетливо, как видел лица сидящих рядом. Малленрох! «Очень, очень странно», — думал Хебел.
Юноша робко коснулся края кресла:
— Этого вполне достаточно, Хебел.
