заканчивалась, как только правитель что-то начинал делать; образованные слои народа под названием интеллигенты тут же от него отворачивались, ибо он все делал не так.
А посему – делайте сами! Я решил передать в собственность жильцов и персонала бизнес-центра все площади с минус второго по четвертый этаж общей площадью примерно шесть тысяч квадратных метров для проживания и ведения хозяйственной и коммерческой деятельности…»
Геннадий резко поднялся и, нарочито громко топая башмаками, покинул кафе. Громко хлопнула дверь. Пирошников виновато улыбнулся и развел руками.
– Видите, не всем эта идея нравится…
– И какова же норма площади на отдельного арендатора? – задал вопрос Залман.
– Примерно сорок квадратных метров.
– И на детей тоже? – уточнила мамаша Енакиева.
– Да, – кивнул Пирошников.
– Значит, мы с Пусечкой получим целых восемьдесят метров! Это же такие хоромы! – воскликнула она. – Что же мы будем там делать?
– Это ваши проблемы.
– И это будет бесплатно?
– По той же цене аренды, что вы платите на этом этаже.
– Но позвольте! – взметнулась Лидия. – На верхних этажах аренда вдвое больше.
– А будет такая же, как здесь. Я считал, сальдо положительное, – парировал Пирошников.
– А субаренда? – не унималась Лидия.
– Разрешается.
– А каковы гарантии безопасности? – вдруг спросил Залман.
– Что вы имеете в виду?
– Дом трясет, вы знаете.
– Пускай молодой человек расскажет, – указал на Августа аспирант. – Он этим занимается.
Август покраснел, замотал головой.
– Семен Израилевич, не все сразу. Проблема есть, решаем, – примирительно сказал Пирошников. – Если вопросов больше нет, давайте на этом закончим.
Он вышел в коридор, почему-то недовольный собой и собранием, с ощущением, что завязывается какая-то ненужная борьба вокруг непонятно чего – то ли Плывуна, то ли квадратных метров, которые продолжали портить людей.
Не успел Пирошников сделать несколько шагов вниз по направлению к своему боксу, как его догнал аспирант.
– Владимир Николаевич, ко мне не зайдете? Есть новости.
В квартирке аспиранта ничего, на первый взгляд, не изменилось. В первой комнате, как и прежде, наблюдалось хитросплетение проводов и приборов, во второй стояла та же железная кровать. Единственным новшеством первой комнаты были две уходящие в стену трубы типа водопроводных, из которых выходило множество проводов, подсоединенных к разным приборам.
Максим заметил, что Пирошников с интересом разглядывает эти трубы.
– Давайте с них и начнем. Эти провода подсоединены к датчикам с той стороны стены. Да, это сквозные дырки прямо в породу. Я стал исследовать плывун непосредственно с помощью инфразвуковых колебаний. И кое-что обнаружил любопытное…
– Что же? – спросил Пирошников, вглядываясь в бегущие по экрану осциллографа импульсы.
– Сначала пройдите сюда, – указал он на открытую дверь второй комнаты.
– Опять прыгать? – улыбнулся Пирошников, вспомнив приятное ощущение легкости.
– Да, попробуйте, – кивнул аспирант.
Пирошников ступил внутрь, но не смог сделать и двух шагов, потому что на первом же шаге оторвался от пола и медленно поплыл к потолку. Подлетая к нему, он поднял над собою руки, чтобы не удариться макушкой, как в прошлый раз, и затормозил движение. Но в отличие от первого эксперимента не начал опускаться, а так и завис под потолком, как воздушный шарик.
Он беспомощно оглянулся на аспиранта.
– Оттолкнитесь рукой от потолка! – посоветовал аспирант, в руках у которого он увидел пульт – точь-в- точь такой, каким управляют телевизором.
Он слегка толкнул потолок левой рукой, и вдруг его развернуло, и он плавно полетел вниз, медленно вращаясь, а точнее, беспорядочно кувыркаясь в воздухе.
– Вы в невесомости! – услышал он голос Максима. – Попробуйте управлять своим телом.
Пирошников подтянул колени к животу, насколько мог, и его вращение убыстрилось в соответствии с законами физики. Затем он раскинул ноги и руки максимально широко и почти остановился в воздухе между полом и потолком.
– Опускаю! Осторожнее! – Максим нажал на кнопку пульта, и Пирошникова медленно потянуло к полу.
Он мягко упал на бок и поднялся на ноги, чувствуя, как к нему возвращается тяжесть тела.
– М-да… Поздравляю, – сказал он и уже намеревался вернуться к Максиму, но тот остановил его.
– Постойте!
Пирошников остановился, не доходя метра до двери.
Максим снова нажал на кнопку пульта, и Пирошников почувствовал, как наливаются тяжестью его ноги, руки, голова… Все тело стало будто свинцовым, его клонило вниз, сгибало. Наконец не выдержали и подогнулись колени, страшная тяжесть припечатала Пирошникова к полу, он не мог поднять руки и сумел лишь прохрипеть, с трудом ворочая каменным языком:
– Хватит…
Максим нажал еще одну кнопку, и в тело вернулась легкость. Пирошников снова встал на ноги и смог сделать несколько шагов, чтобы выйти из этой опасной комнаты.
– Ну и ну… – покрутил он головой. – Могло ведь расплющить…
– Запросто! – бодро ответил аспирант. – Я на крысах экспериментировал. Их просто размазывало по полу.
– Значит, это еще и оружие… Но это же Нобелевка, как я понимаю.
– Это не главное. И это не Нобель. Потому что эффект оказался сугубо локальным.
– Как это? – не понял Пирошников.
– Эта петля, – он указал на светящийся шнур, протянутый вдоль плинтуса второй комнаты, – работает только в зоне плывуна. Уже через сто метров, на улице, никакой невесомости она не создает. Обидно!
– Да, жаль… Но все равно…
– Но и это не главное, – Максим понизил голос, как бы готовясь раскрыть страшную тайну. – Плывун сам по себе тоже не может создать эффект невесомости. Ему необходимо одно условие…
– Какое? – с тревогой спросил Пирошников.
– Вы!
– Не понимаю.
– Ваше присутствие в зоне действия плывуна.
Пирошников оторопело уселся на стул, достал платок и вытер со лба проступивший пот. Вообразить, что он в паре с Плывуном способен создать в доме невесомость, он не мог.
– Но как? Как? – воскликнул он.
– Нууу… Вы многого хотите… Как? А я не знаю – как! Это вы должны знать, как вы это делаете, – улыбнулся он.
– Но почему вы так решили? – не сдавался Пирошников.
– Владимир Николаевич, я ничего не решаю. Я не теоретик, а экспериментатор. Я это увидел экспериментально.
И он начал рассказывать, как ему удалось установить этот странный факт.
– Помните, вы отсутствовали до поздней ночи, встречались с приятелем, а вас в это время выселяли?
Пирошников кивнул. Он хорошо это помнил.
