услышали. — предложил дракон.
— Один стишок — это, пожалуй, маловато… — задумчиво протянул рыцарь. — Давайте добавим сюда ещё обязательство сыграть с первым попавшимся в крестики.
— В крестики?.. — поразился Папа и машинально потрогал висящее на груди распятие.
— Вы что, не знаете эту игру? — в свою очередь удивился рыцарь. — Берутся крестики и…
— …Дальше я знаю! Итак, играем на перформанс и крестики. — отрезал Его Святейшество. На самом деле он игры в крестики не знал, но не выказывать же Верховному первосвященнику Вселенской Церкви перед двумя мирянами своей неосведомлённости?..
…Папа не спал всю ночь. Нет, вовсе не воспоминания о тотальном проигрыше грызли его сердце. Следов покаяния от временного приобщения к азартным играм понтифик тоже не испытывал, так как, будучи реалистом, давно уже придерживался правила «не согрешишь — не покаешься». Словом, мучился папа бессонницей вовсе по другой причине. При свете медленно оплывающих свечей, он честно и педантично готовился к завтрашнему дню. Поскольку из всех стихов Его Святейшество знал только церковные песнопения, постольку под определение «стишок о загородной прогулке» эти рифмы никаким боком не подходили. Выход был только один — сочинить что-нибудь своё. Да и с игрой в крестики пока была полная неопределённость…
— Дааааа… — задумчиво протянул вечером следующего дня рыцарь, методично вращая над костром вертел с тушей барана. — Каким масштабным человечищем этот Урбан II оказался!
— Это ты про его вирши? Хе-х, Гомер и Овидий — просто бездари рядом с Папой, осенённым божьей благодатью. — дракон заржал, а потом со смаком процитировал: «О, люди города Клермона! Я вас зову покинуть она! Пройтись в леса, грибов алкая, читать молитв не забывая!..»
— Нет, я про другое… — рыцарь потыкал мизерикордией в мясо, проверяя степень прожарки. — Я про то, как Его Святейшество вместо игры в крестики-нолики объявил Крестовый поход…
Был солнечный полдень.
— Ну?.. — спросил дракон.
— Я отлично помню эти места. Я тут был раз десять по дороге в Иерусалим. — ответил рыцарь и напыжился.
— А сколько раз ты, напарник, участвовал в крестовых походах? — поинтересовался ящер и прищурился.
— Один.
— Т. е. в Иерусалим ты, получается, направлялся тоже один раз?
— Ээээ… Ну да. — рыцарь всё никак не мог понять куда клонит его партнёр.
— Тогда объясни мне, дружище, как, направляясь один единственный раз в Иерусалим, ты умудрился побывать тут, в Карпатах, десять раз?!
— Ааааа… Эээээ… Признаться, мы в тот раз несколько заплутали среди этих чёртовых гор — они все такие одинаковые…
— То есть точной дороги к ближайшему городу ты всё же не помнишь. — безжалостно отрезюмировал дракон.
— Нет помню. — заупрямился рыцарь. — Помню! Просто сразу её любой дурак найдёт!..
— Ну и?
— …Но я-то не дурак!
Дракон не нашёлся что сказать в ответ на подобный зубодробительный довод, а потому лишь демонстративно повертел когтем у виска. Рыцарь обиженно фыркнул и демонстративно отвернулся. Потом демонстративно сложил руки на груди и уверенно зашагал вперёд. Куда глаза глядят. Дракон продемонстрировал рыцарской спине демонстративно оттопыренный средний коготь, тяжело вздохнул и обречённо потащился следом. Таким образом партнёры демонстративно проблукали по отрогам Карпатских гор до самого заката.
Наступила звёздная полночь. Вместе с полнолунием.
— Ну?.. — спросил дракон, стараясь не вывихнуть себе челюсть сонным зевком. — Ты таки признаешь, что заблудился или прежде мы доведём количество раз, когда ты 'тут был', до полусотни?
В обычной ситуации рыцарь давно бы сознался, но не сейчас, когда на кон были поставлены его рыцарские принципы. Посему рыцарь гордо задрал подбородок и собрался было выдать нечто пафосное и несгибаемое. Но делать этого не стал по весьма уважительной причине:
— Слава деве Марии, я вижу огонь! Вон там!.. Клянусь — там нас ждёт пристанище и пища!
Ещё через час спотыканий о встречные булыжники рыцарь победоносно вывел дракона к руинам замка. На вершине уцелевшей башни тускло светилось единственное окно… Перед тем, как нырнуть под каменные своды, дракон успел прочитать выбитое на стене извещение:
— 'Частная собственность трансильванского графа Дракулы'. А ведь я что-то слышал про этого Дракулу. Что-то негативное, но вот что?..
— Он дерёт втридорога за пиво?.. — озабоченно подал голос рыцарь. — Нет? Тогда я не вижу причин не входить! — и вошёл.
…О чём тут же и пожалел, когда обнаружил себя и дракона со всех сторон окружёнными толпой бледнолицых созданий в чёрных плащах. Дракон чертыхнулся, чем несказанно удивил рыцаря — ругался ящер крайне редко и по очень весомым поводам. Правда, повод в этот раз и впрямь был очень весомым.
— Это вампиры. — угрюмо пояснил дракон в ответ на невысказанный вопрос рыцаря. — Пьют кровь и живут вечно, если только не попадут под солнечные лучи или осиновый кол.
— Пресвятая дева Мария!.. — изумился рыцарь. — …А если я мечом рубану?
— Меч для них, что для тебя зубочистка. Даже если я огнём плюну — и то не почешутся.
— Совершенно верно, не почешемся. — с ехидным смешком подтвердил бледнолицый, облачённый в самый роскошный плащ. — А вот кровушку вашу всю выпьем! — И представился: — Граф Дракула, к вашим услугам.
— Эээээ… А если я распятием замахнусь? — в голосе рыцаря прорезалась надежда.
— Нам — до лампады. Мы ж — атеисты! — граф запрокинул голову и громко захохотал. Мертвенно блеснули в свете Луны длинные и тонкие клыки…
— Ненавижу атеистов. — признался рыцарь дракону, судорожно теребя рукоять бесполезного меча: — Жизнь без Бога — жизнь впустую… Как насчёт смыться отсюда по воздуху?
— Они умеют летать не хуже меня. — признался дракон. — Кстати, напарник, что-то я раньше от тебя таких плебейских рассуждений не слышал. 'Смыться'!.. А как же рыцарская честь, не позволяющая бежать от врага?
— А кто тут говорит о бегстве? — в свою очередь удивился рыцарь, не сводя глаз с Дракулы. — Я предлагаю лишь маленькое тактическое отступление… Что? Никак?
— Догонят. Впрочем, есть у меня одна идея…
Под отчётливо слышное шуршание плащей круг вампиров стал сужаться. Забравшийся на огрызок колонны Дракула громко и деловито наставлял кому и из какого места сосать…
— Стойте! — неожиданный вопль дракона заставил плотные ряды кровососов притормозить.
— А, собственно, почему 'стойте'? — недовольно осведомился со своего насеста предводитель вампиров. — Не портите готичность мизансцены своими бездарными репликами. — граф свесился вниз и приказал: — Вперёд, парни, нас ждут лейкоциты!
— Да стойте же, идиоты!!!.. — такое обращение оказалось для Дракулы внове. Настолько внове, что граф цыкнул на своё воинство и заинтересованно воззрился на потенциальных жертв:
— Вы что-то хотите нам напоследок сказать?
— Конечно, хочу. — дракон вытер лапой пот со лба.
— Будете и дальше обзываться — умрёте первым. — желчно предупредил граф.
