А ведь Протей здесь назван был три раза.
О ветер милый, не умчи ни слова,
Дай мне собрать по буквам все письмо.
Но лишь не имя «Джулия»! Ты, буря,
Взмети его на край скалы прибрежной
И с вышины в морскую бездну кинь!
А! вот! В одной строке он назван дважды:
'Протей влюбленный, горестный Протей —
Прелестной Джулии'. Я это разорву…
Нет, ни за что! Ведь правда, как красиво
Соединил он наши имена!
Я лучше приложу одно к другому:
Целуйтесь нежно, ссорьтесь, обнимайтесь.
Сударыня, обед уже готов.
Вас ждет отец.
Иду, иду, Лючетта.
А что ж клочки — останутся лежать,
Чтоб выдать нас?
Возьми их, если хочешь.
Когда я подбирала их, вы были
Разгневаны, но все ж я их возьму.
Ведь здесь они простынут.
Вижу, вижу,
Без них тебе и жизнь уж не мила.
Коль видите, вы так и говорите.
Я и сама все вижу — не слепая!
Идем, идем. Пойдешь ты, наконец?
СЦЕНА 3
Каким, Пантино, важным разговором
Мой брат вас задержал в монастыре?
Шла речь о вашем сыне, о Протее.
И что же говорил он?
Удивлялся,
Что ваша милость позволяет сыну,
Теряя дни, сидеть бесплодно дома,
Меж тем как люди победнее родом
Шлют сыновей за прибылью и славой,
Тот — на войну, чтоб испытать фортуну,
Тот — в море, чтобы земли открывать,
Тот — в университет, во храм науки.
Он говорит, что сын ваш преуспел бы
В любом из мною названных занятий,
И мне велел настойчиво просить вас,
Чтоб сын ваш дома больше не сидел,
Не пожалел бы в старости бессильной,
