Молчи.
Нет, я скорей убью себя.
Дарданий, слушай.
Чтоб я это сделал?
Дарданий!
О Клит!
О чем ужасном Брут тебя просил?
Убить его. Смотри, он размышляет.
Переполняет душу Брута скорбь
Так, что она из глаз его струится.
Волумний добрый, на одно лишь слово…
Что хочешь ты сказать?..
Вот что, Волумний,
Тень Цезаря ко мне являлась дважды
Средь мрака ночи, — в первый раз у Сард
И прошлой ночью в поле у Филипп.
Я знаю, что мой час пришел.
Нет, Брут!
О нет, не ошибаюсь я, Волумний.
Ты видишь, что свершается на свете:
Врагами загнаны мы к ловчей яме.
И лучше прыгнуть нам в нее самим,
Чем ждать, пока столкнут. Волумний добрый,
Ты помнишь, в школе мы учились вместе.
Прошу тебя во имя старой дружбы,
Держи мой меч — я брошусь на него.
Не дружеская то услуга, Брут.
Беги, мой господин. Нельзя здесь медлить!
Прощайте все, и ты, и ты, Волумний. —
Стратон, все это время ты дремал.
Прощай и ты, Стратон. — Сограждане,
Я рад сердечно, что ни разу в жизни
Людей мне изменивших не встречал.
Прославлюсь я несчастным этим днем,
И больше, чем Октавий и Антоний,
Достигшие своей победы низкой.
Прощайте все; язык мой досказал
