уходила в глубину леса.
— Сюда! — скомандовал Стрелок, сворачивая в лес.
— Зачем? — крикнул Мелп, следуя за ним. — В лесу коней галопом не пустишь!
Стрелок не ответил. Лишь когда деревья расступились и впереди побежала по воде лунная дорожка, сказал:
— Им придется скакать до моста, а я знаю брод. Выиграем время.
Разбился в воде лунный диск, разлетелись во все стороны брызги. Миновав реку, всадники снова взяли в галоп.
В лунном свете бока коней блестели от пота. Задыхались и всадники. По левую руку промелькнули крохотные домишки Росянки, затем, на холме, два огромных, выросших меньше чем за месяц дома. Залаяли собаки.
Снова придвинулся лес, показался поворот на Урочье, и Стрелок осадил коня. Некоторое время никто не мог вымолвить ни слова, только жадно глотали воздух. Стрелок перехватил у Плута повод:
— Ступай на холм, оглядись. И смотри, чтобы тебя не заметили.
Плут, скользя по размокшей земле, заторопился к вершине холма.
— Мелп… — Стрелок торопливо оглядывался. — Встретим их здесь. Удобное место для засады — как раз за поворотом. Кусты вплотную к дороге подступают, в поле не ускакать… Спешиваться не будем, сражаться конными…
— Алб утверждает, будто в Урочье у Магистра стоят две с половиной тысячи пеших и пятьсот всадников… Конников дал лорд Гиром, перешедший на сторону Магистра.
Плут огромными скачками несся вниз по склону, размахивая руками.
— Едут! Едут!
— Сколько их?
— Трое!
Перестук копыт ближе, ближе. Друзья обнажили клинки. Мелп из-под насупленных бровей кинул взгляд на Стрелка, на Плута. Три месяца учил их, не давая роздыха, но как покажут себя против воинов, побывавших не в одной схватке?
Худшие подозрения Мелпа оправдались: магистр отрядил со столь важным поручением не случайных людей. Наткнувшись на засаду, гонцы не подумали повернуть назад, искать спасения в бегстве. Увидев, что нападавших лишь трое, схватились за оружие. Всадники сшиблись. Бой шел в полном молчании. Лязгали, скрещиваясь, мечи, звякали, принимая удар, щиты.
У гонцов и кони оказались обученными, поворачивались, чтобы всадникам сподручнее было ударить.
Первым из схватки выбыл Плут. Удар чудовищной силы вышиб его из седла. Перекувырнувшись, Плут упал так неудачно, что сломал висевший за спиной лук. Лопнувшая тетива хлестнула по руке, пальцы мгновенно онемели. Плут только и успел, что, спасаясь из-под копыт, скатиться в придорожную канаву.
На Мелпа насели сразу двое. Отбиваясь, он успел взглянуть на Стрелка. Тот стоял твердо, прорваться мимо него к Урочью было невозможно.
Мелп совершил обманное движение, показывая, будто целит в коня. Воин, защищая скакуна, развернулся, и Мелп точным ударом выбил у него меч. Клинок отлетел на несколько шагов и воткнулся в землю. Воин нагнулся с седла, пытаясь подхватить оружие, и Мелп одним ударом перерубил подпругу. Гонец грянулся оземь и попал под копыта своего же коня. Закричал. Конь метнулся в сторону. Человек со стоном перевернулся на бок и остался лежать. В эту минуту что-то просвистело мимо уха Мелпа, и здоровенный камень угодил в голову второго его противника. Не будь на воине шлема, этот день стал бы последним в его жизни. Но и шлем не смог вполне смягчить удар, и оглушенный вояка рухнул на землю. Плут, стоявший на коленях в канаве, издал ликующий вопль. Левая рука его висела плетью, правой он потрясал в воздухе.
Теперь уже третьему гонцу пришлось отбиваться в одиночку от двоих нападавших. Он сам бросил оружие, получив рану в бедро. Гонца крепко связали; воин, потерявший сознание, очнулся в путах. Мелп склонился над третьим, пытаясь понять, насколько серьезно тот покалечен. Когда стаскивал с него кольчугу, обнаружил свиток. Подал Стрелку. Тот развернул.
— Вот он, приказ. Отряд Магистра этой ночью ворвался бы в Тург.
Связанные угрюмо молчали.
— Колено вывихнуто, и по меньшей мере два ребра сломаны, — заключил Мелп. — Это не смертельно. А руки, извини, приятель, я тебе свободными не оставлю. — Потом, обращаясь к Стрелку, сказал: — Пройдет часов пять, пока Магистр заподозрит неладное и отправит других гонцов. До рассвета войско не подоспеет. А до подхода войска Магистр напасть не решится.
— Да, — ответил Стрелок, думая об Аннабел.
Прихрамывая, подошел Плут.
— Сколько раз я тебе говорил, — накинулся на него Мелп, — когда удар нацелен сверху… — Оборвал себя, засмеялся, обнял Плута за плечи. — Молодец, спасибо.
Плут смущенно улыбнулся. Указал на связанных:
— С ними что делать? Оставить на дороге?
— Нельзя, — ответил Стрелок. — Не ровен час, случайный путник освободит.
— Завести в лес и связать так, чтобы могли едва семенить. Завтра вечером как раз до столицы доберутся, — предложил Мелп.
— А раненого куда? Он идти не может.
— Ну не стеречь же их?
— Подождите, — Стрелок повернулся. — Я видел на лугу пастуший шалаш. Оставим их там, утром пастухи отпустят.
Непрерывно стонавшего раненого кое-как взгромоздили в седло. Двум другим чуть ослабили путы, и Мелп со Стрелком повели пленных к шалашу. Плут остался присматривать за лошадьми.
Только теперь он почувствовал, как резок и холоден ветер. Плотнее запахнул плащ, набросил капюшон.
Вернулись Мелп со Стрелком.
— Устроили пленных со всеми удобствами, — смеялся лильтерец. — Они бы не стали так о нас заботиться.
— Люди все-таки, — ответил Стрелок. — Зачем им мерзнуть, раз там старые овчины нашлись.
Мелп перемигнулся с Плутом. Тот спросил:
— Куда теперь?
Лильтерец поглядел на Стрелка:
— Командуйте.
Стрелок медлил с ответом. Плут одобрительно охлопывал пойманных лошадей: «Славная добыча».
— В город не попасть, ворота заперты, — обронил Мелп.
Тот молча кивнул.
— Магистр — трус, — рассудительно говорил Мелп. — Не решится напасть, не имея под рукой войска. А к утру королевские дружинники будут на ногах.
Стрелок покачал головой, не то споря, не то соглашаясь.
— Ничего больше мы сделать не можем, — продолжал убеждать Мелп. — И так, спасибо Албу (не даром лорд Гаральд ему платит), узнали, где стоит войско. Перехватили гонцов…
— Разве я спорю?
Мелп развел руками, показывая, что в таком случае не понимает, почему лучник тревожится.
— Где переночуем? — осведомился Плут. — Спать под открытым небом не хочется. И живот от голода подводит.
Стрелок чуть улыбнулся:
— Ужин не обещаю, а кров у нас будет. На коней.
Лунным светом залиты зубчатые башни Турга. Мост опущен, ворота заперты. Шагов часовых не слышно, зато доносятся из крепости хмельные голоса, выкрики, нестройное пение.
