Но быкомордые матросы
Удавятся за выпивон.
Огромно Цезарево ложе.
КОГДА ЖЕ АВГУСТУ КОНЕЦ? —
Выводит молодой писец
Стилом казенным с личной дрожью.
Авгуры обожают птиц,
А те на яйцах восседают
И, не гадая, наблюдают
Распад империй, крах столиц.
И, босоноги, безобразны,
По золотым заветным мхам
Прут отовсюду орды к нам —
Быстры, безгласны, безотказны.
Вначале чащи были черт-те чем
(Пьеро ди Козимо писал их часто) —
Медведи, львы, нагие толпы тел
И вепри с человеческою пастью
Друг дружку пожирали в глубине,
Бежав неопалимой купины.
Местами став охотничьих забав
Эсквайров из соседних деревенек,
Всё шепчутся, тех игрищ не забыв,
И рады бы спалить весь деревянник,
Но Трон и Церковь, дав им статус рощ,
Мешают взбунтоваться дебрям чащ.
Пусть потаскух уводят в номера,
Где спросят подороже, но немного, —
А здешний дух вовек не умирал, —
И, пав во мху, былая недотрога
Клянет не опрометчивость свою,
А сводника — лесного соловья.
Вам эти птички разве что видны,
А пенье заглушает перебранка
На пикничке. Но как заземлено,
Как второсортно протяженье Ганга
В сравнении с протяжной жизнью в чащах —
Вне духов, вне божеств, вне тещ и мачех.
Здесь древности могильный ареал.
Здесь человек принижен, но не жалок,
Здесь алчность первородную сдержал,
И здесь душою отдохнет филолог —
Среди теней древесности густой,
Не знавших дней словесности пустой.
Здесь перевоспитание ушей:
Морзянка Пана выше расшифровки,
Кукушка по-крестьянски колгошит,
А дикие голубки-полукровки
Туземные акценты привнесли
В уклад цивилизованной семьи.
Здесь гибель не безгласна никогда.
Осенний плод над палою листвою
Умеет объявить свою беду,
А человек, противясь естеству — и
Потерями и старостью объят, —
Звук счастья ловит в вечном шуме вод.
Хороший лес не хуже алтаря:
Ты позабыл, что презираешь ближних.
С самим собой ты бьешься на пари,
Что человек — превыше слов облыжных.
Хороший лес, особенно в глуши,
Двойник народа и его души.
Но рощица, сожженная в золу,
Но гордый дуб с насквозь прогнившей грудью
Гласят, что нашим миром правит зло,
Уродство верх берет над плодородьем.
Хитра культура наша, как лиса,
А все ж не краше, чем ее леса.
Я запросто себя воображу
На старость лет унылым попрошайкой
В питейном заведении в порту.
Я запросто представлю, как опять,
