крепости Гамилькара.
Я уставился на Палатину, с трудом веря тому, что она говорит. По коже у меня бежали мурашки.
– Я никогда никому не рассказывала и не расскажу, потому что для меня это было так же ужасно, как для тебя.
– Так же ужасно?
Я содрогнулся. Что бы ни сделал император мне, то, что описала Палатина, было в десять раз хуже. Она рассказала мне, хоть я и не спрашивал, тогда как я молчал и подверг всех опасности.
– Оросий никогда не использовал на мне магию, никогда не вмешивался в мой ум. Но мне бы не хватило храбрости упомянуть гарем. Ты легко отделался.
– Значит, это правда?
Палатина вздохнула и откинулась на спинку стула.
– Абсолютно. Оросий отчаянно хочет обеспечить выживание династии. Или кто-то делает наложниц бесплодными, или он сам бесплоден, что меня бы не удивило. Все равно. Остаются вопросы – например, что делать дальше.
– Мы должны рассказать Мауризу и Телесте?
– Мы не можем ничего рассказать, не давая объяснений, а ты этого не хочешь, я знаю. И я бы не хотела. – Она подозрительно оглядела комнату. – Лиас и Персея заверили меня, что никто не подслушивает, и я уже заткнула здесь слуховое отверстие, но уверенности нет. Все-таки это дворец, и Сэганта захочет за нами присматривать. Это наверняка. Почему я раньше об этом не подумала? Теперь уже поздно.
– По-твоему, нас действительно подслушивают?
– Понятия не имею. Надеюсь, что нет. У Сэганты есть чувство чести. Возможно, избирательное чувство, но хорошо хоть какое-то есть.
– А люди императора? Чтобы узнать, где я, Оросий должен иметь здесь агента.
– Я не знаю, как он тебя нашел. – Кузина пожала плечами. – Я знаю, что Оросий не может подслушивать разговоры – однажды мы устроили ловушку, чтобы это выяснить, – поэтому все, что он знает о нас, он узнает от своих агентов. Этого достаточно. Сейчас Оросий загнал нас в угол, и он явно что-то планирует. Похоже, он хочет, чтобы мы чувствовали себя в ловушке. И думали, что он может упреждать любые наши шаги.
– Он может. Да и выбор у нас невелик. – Я слегка изменил положение. Тело будто налилось свинцом. Снадобье целителя подействовало, по крайней мере частично, но до сих пор не было такого положения, в котором я чувствовал бы себя удобно. И под простынями в этой закрытой комнате становилось душно и жарко. – Не могли бы мы… давай я тебе на ухо скажу. – Палатина наклонилась, и я прошептал: – Не могли бы мы уговорить Танаиса низложить его?
– Убедить Танаиса будет сложно, – с сомнением прошептала в ответ кузина, оставаясь близко от меня. Возможно, это попахивало мелодрамой, но я не хотел рисковать. – Маршал – прежде всего монархист, и всегда им был. Он бы не принял республику.
– Есть другие кандидаты.
– Не надо, Катан. Валдур уже сделал это однажды. Я содрогаюсь при мысли о том, что сказал бы Танаис.
– Танаис хранит верность Империи. Он сам говорил, что Оросий не делает чести семье. Неужели он останется верен такому человеку?
Палатина снова впилась в меня своими зелеными глазами, но на этот раз я смог встретить ее взгляд.
– Ты знаешь, кем ты предлагаешь его заменить?
– Я знаю, что есть три человека из этой династии. Ты мне скажи.
– Моя мать его не заменит, я в это не верю, а Аркадий слишком далеко. И не женат.
– Палатина, – тихо сказал я, – Оросий – чудовище. То, что он сделал нам, своим ближайшим родственникам, он может сделать любому – и сделает, если ему дадут такую власть.
– Ты убийственно серьезен? Это не просто сумасбродная идея.
– Ты ожидала чего-то другого? Я боюсь Оросия, боюсь того, что он может сделать с тобой, со мной, с кем угодно. До сегодняшнего дня моя война была не с ним, но теперь все должно измениться. Оросий и Сфера – союзники, я знаю, но не это главное. Чего бы мы здесь ни достигли, это будет ненадолго. Придет император и все сокрушит, не важно, от имени Сферы или от своего. Мы – угроза им обоим, и они поняли это раньше нас.
После моих слов Палатина долго сидела неподвижно, затем пододвинула стул вплотную к кровати.
– Скажи мне, что ты предлагаешь.
Я глубоко вдохнул, сознавая, что скоро мне понадобится выпить снотворное, и рассказал ей, к каким выводам я пришел в темноте картографической комнаты после того, как Оросий бросил меня там, будто пойманное в капкан животное. Рассказал, что император не сможет найти «Эон», а у меня такой шанс есть, если на этот раз удача будет с нами.
– «Эон» поможет подорвать власть Сферы на Архипелаге, потому что защита от штормов, которую дают жрецы, – это их главный рычаг воздействия, – сказал я в заключение. – Кроме того, «Эон» может дать нам безопасное убежище, пока Сфера не начнет Священный Поход. Но если мы хотим пережить его, Фетия должна быть на нашей стороне. Я хочу найти Равенну, убедить ее, что она единственная, кто имеет право на Калатар, заручиться ее поддержкой. Быть может, Равенне удастся вставить последние кусочки этой головоломки.
– А я тем временем прошу Танаиса возглавить военный переворот против императора и возвести меня
