словно накануне напился до потери сознания. Голова чудовищно болела. Мочевой пузырь был полон. Во рту был отвратительный привкус. От малейшего физического усилия сердце начинало стучать, как боевой барабан. Он даже не удостоился роскоши потешить себя мыслью – пусть даже на очень краткий промежуток времени, – что все происшедшее вчера было только сном: запах бензина въелся в его плоть и тонким ароматом исходил от лежащей на стуле одежды. Снегопад кончился, небо было чистым, и яркий солнечный свет резал ему глаза.
Он вошел в ванную, устроился на унитазе, и поток жидких испражнений рванулся из него, словно курьерский поезд, проносящийся мимо маленькой богом забытой станции. Испражнения падали в воду с отвратительным плюханьем. Он застонал и обхватил голову руками. Не вставая, он помочился, окутанный теплым облаком густого запаха своего собственного дерьма.
Он спустил воду и пошел вниз на деревянных ногах, захватив с собой чистую одежду. Он решил подождать, пока ужасающий запах не выветрится, а потом принять ванную. Может быть, он будет отмокать там целый день напролет.
Он положил в рот три таблетки экседрина из зеленого пузырька, стоявшего на полочке над кухонной раковиной, и запил их двумя изрядными глотками пепто-бисмола. Он поставил чайник, чтобы выпить кофе, и разбил свою любимую чашку, снимая ее с крючка. Он убрал осколки, взял другую чашку, насыпал туда растворимого кофе «Максвелл» и отправился в столовую. Там он включил радио и покрутил ручку настройки в поисках новостей, которые, как и полицейские, всегда куда-то пропадали в нужный момент. Поп-музыка. Сводки с полей. Ток-шоу «Позвоните нам». Объявления от частных лиц. Пол Харви продает страховку. Снова поп-муэыка. Никаких новостей.
Чайник вскипел. Он настроил радио на одну из станций, передающих поп-музыку, заварил на кухне кофе и принес его в столовую. Он выпил кофе без сливок и без сахара. После первых двух глотков им овладел сильный позыв к рвоте, но потом стало лучше.
Наконец-то начались новости, сначала общенациональные, а потом – местные.
Городские новости.
Прошедшей ночью на участке дорожных работ по расширению 784-й автострады в районе улицы Грэнд было произведено несколько поджогов. Лейтенант полиции Генри Кинг сказал, что вандалы, судя по всему, воспользовались зажигательными бомбами, чтобы поджечь кран, два асфальтоукладчика, два бульдозера, грузовик и местное представительство «Лэйн Констракшн Компании, которое сгорело дотла.
Ликование, такое же темное и терпкое, как вкус его неподслащенного кофе, сжало его горло при словах «сгорело дотла».
Ущерб, причиненный асфальтоукладчикам и бульдозерам, оказался незначительным. Так сообщил нам Фрэнсис Лэйн, владелец компании, получившей крупный субподряд на строительство нового участка автострады на городской территории. Однако, кран, предназначенный для сноса домов, общая стоимость которого составляет около шестидесяти тысяч долларов, сможет функционировать нормально только через две недели.
Две недели? И это все?
Более серьезный ущерб, по словам Лэйна, причинил пожар мастного представительства компании, в котором хранились расписания работ, рабочие журналы и девяносто процентов бухгалтерской документации компании за последние три месяца. «Чертовски трудно будет все это восстановить, – сказал Лэйн. – Это может отбросить нас назад на месяц или даже больше».
По словам лейтенанта Кинга, вандалы убежали с места преступления, воспользовавшись микроавтобусом. Возможно, это был «Шевроле» одной из последних моделей. Он обращается ко всем, кто видел микроавтобус, направлявшийся от участка дорожных работ вдоль по улице Хэрон, с просьбой прийти на помощь. Фрэнсис Лэйн оценил общий ущерб, нанесенный его компании, в сто тысяч долларов.
Переходим к другим новостям. Член палаты представителей от нашего штата Мьюриэл Рестон…
Он выключил радио.
Теперь, после выпуска новостей, днем, при свете яркого зимнего солнца, ситуация предстала перед ним в более выгодном свете. Конечно, полиция могла и умолчать о других уликах, но если они и в самом деле охотятся за «Шевроле» вместо «Форда» и вынуждены разыскивать очевидцев с помощью объявлений по радио, то он – в относительной безопасности, во всяком случае, на некоторое время. Кроме того, даже если очевидцы и найдутся, это не будет серьезной причиной для беспокойства.
Он выбросит мэрино ведро для мытья полов и откроет гараж, чтобы оттуда выветрился запах бензина. Потом сочинит историю, чтобы объяснить разбитое стекло «ЛТД», если кто-нибудь спросит. И, самое важное, он должен морально подготовиться к визиту полиции. В конце концов, он – последний оставшийся житель Крестоллин, Запад, и с их стороны будет совершенно естественно проверить, что он за птица. И им не придется долго копаться в его прошлом, чтобы выяснить, что его поведение в последнее время трудно назвать здравым. Он сорвал важную сделку. Жена оставила его. Его бывший сослуживец двинул ему в глаз в магазине. И, разумеется, в довершение всего, он – владелец микроавтобуса, пусть даже и не марки «Шевроле». Все это не в его пользу. Но ничто из этого не является доказательством.
Но если они все-таки раскопают какие-нибудь доказательства, то, судя по всему, ему придется отправиться в тюрьму. Но тюрьма – это не самое страшное место на свете. Это еще не конец света. Там ему дадут работу, будут кормить. Ему не придется беспокоиться о том времени, когда кончатся деньги, полученные за страховку. Разумеется, есть вещи куда пострашнее тюрьмы. Самоубийство, например. Уж это-то гораздо хуже. Он поднялся на второй этаж и принял душ.
Позже в тот же день он позвонил Мэри. К телефону подошла ее мать и в ответ на его просьбу позвать Мэри, фыркнула, но, тем не менее, не стала вешать трубку. Когда же в трубке зазвучал голос Мэри, он показался ему почти веселым.
– Привет, Барт. Заранее поздравляю тебя с Рождеством.
– И я тебя поздравляю, Мэри.
– Ты что-то хотел мне сказать, Барт?
– Ну, я просто купил тут всякие подарки… Просто несколько безделушек… Для тебя, для племянников и племянниц. Так вот я и хотел узнать, нельзя ли нам с тобой где-нибудь встретиться, чтобы я тебе все передал. Я, правда, не обернул детские подарки…
– Ничего, я с радостью сделаю это сама. Но не стоило тебе тратиться. Ты же не работаешь.
– Скоро все наладится, – ответил он. – Я уже подыскиваю себе работу.
– Барт, скажи мне… Ты предпринял что-нибудь после нашего разговора? Ну, то, о чем я тебя просила?
– Ты имеешь в виду психиатра?
– Да.
– Я позвонил парочке. У одного все забито чуть ли не до самого июня. А второй отправляется на Багамские острова и пробудет там до конца марта. Он сказал, что примет меня после возвращения.
– Как их фамилии?
– Фамилии? Господи, дорогая. Чтобы ответить на этот вопрос, мне придется опять лезть в телефонный справочник. По-моему, первый был Адамс. Николас Адамс…
– Барт, – перебила она печальным голосом.
– Может быть, и Ааронс, – произнес он поспешно.
– Барт, – повторила она снова.
– Ладно, – ответил он. – Можешь верить, можешь не верить. Как твоей душе угодно.
– Барт, если бы только…
– Так что же насчет подарков? Я позвонил тебе по поводу подарков, а не для того, чтобы разговаривать о каком-то поганом шарлатане.
Она вздохнула. – Привези их сюда в пятницу, хорошо? Я могла бы…
– Ага, а твои мамочка и папочка наймут Чарльза Мэнсона, чтобы он подкараулил меня у дверей? Давай все-таки встретимся на какой-нибудь нейтральной территории, ты не возражаешь?
– Родителей не будет дома, – ответила она. – Они собираются поехать на Рождество к Джоанне. – Под Джоанной имелась в виду Джоанна Сент-Клер, двоюродная сестра Джин Кэллоуэй, жившая в Миннесоте. В детстве они были близкими подругами – в то славное спокойное время, которое воцарилось между войной тысяча восемьсот двенадцатого года и пришествием Конфедерации. В июле у Джоанны был удар. Она
