основанию кормовой надстройки.
Перепуганный до смерти двеллер, не желая подвести друга, опустился на четвереньки и пополз в сторону трапа, каждую секунду ожидая услышать разъяренные вопли гоблинов, обнаруживших их дерзкое вторжение.
Рейшо уже двинулся к двери, ведущей внутрь надстройки. Как правило, каюты капитанов располагались на корме судна.
Остановившись у двери, матрос поднял голову. Двумя пальцами он указал на свои глаза, потом на гоблинов-охранников.
Джаг немедленно все понял и кивнул. Он пригнулся и замер на ступенях трапа, оставаясь достаточно высоко, чтобы наблюдать за гоблинами.
Рейшо вложил саблю в ножны, потом присел и достал что-то из-за голенища. Прислонившись к двери, он занялся замком и вскоре снова посмотрел на приятеля, ухмыльнулся и жестом пригласил его спускаться.
Двеллеру пришлось проститься с надеждой, что что-нибудь заставит его друга отступить. Он на плохо повинующихся ему ногах спустился вниз и, оказавшись на верхней палубе, подошел вплотную к Рейшо.
— Похоже, не только Херби обладает сомнительными навыками, — прошептал Джаг.
— Да это просто, — также шепотом ответил матрос, пожимая плечами. — Я этому в юности научился ради интереса. — Он снова достал саблю и толкнул дверь.
Джаг остался рядом с дверью. Сердце у него в груди стучало как бешеное; он всерьез ждал, что из темноты капитанской каюты на них кто-то — или что-то — бросится.
— Ты что-нибудь видишь? — прошептал Рейшо.
Ночное зрение у двеллеров, впрочем, как и у эльфов и гномов, было лучше, чем у людей. Это было одно из немногих преимуществ, которые Древние дали другим расам после того, как подарили людям повышенную способность к воспроизводству и интерес к исследованиям и завоеваниям. По крайней мере, так отмечал Водель Хог в своем труде «Трактат о расах: длительное воздействие войны и поэзии».
Джаг осторожно заглянул в каюту.
— Гоблинов здесь нет, — сообщил он.
— Ну и хорошо, — заметил матрос и вошел в каюту, сжимая в руке саблю. — Пойдем.
Двеллер заставил себя последовать за приятелем.
С моря ему в затылок подуло холодом, и он вздрогнул.
Рейшо поднял стекло на висевшем на стене фонаре.
— Что ты делаешь? — спросил Джаг.
— Я же не могу обыскивать помещение в темноте. — Он вытянул фитиль.
Джаг поспешно закрыл дверь и, прислонившись к ней спиной, ошарашенно наблюдал за тем, как молодой матрос с помощью своего собственного огнива зажигает лампу.
Желтый свет наполнил каюту и выхватил из темноты лицо Рейшо. Дым тоненькими ниточками поднимался к низкому потолку каюты и скапливался там, прежде чем расползтись и рассеяться по ней. Масло каргиффа не было полностью бездымным, и после многих часов в освещенных такими фонарями каютах «Ветрогона» двеллер с тоской вспоминал сладкий запах светлячкового сока, освещавшего залы Хранилища Всех Известных Знаний. Но сейчас он был даже рад сильному неприятному запаху масла, потому что он перебивал смрад, царивший в капитанской каюте.
У подножья неубранной постели капитана стояло ведро с остатками еды и другим мусором. По стенам было развешано оружие; Джаг знал по прошлому опыту, что у вождей гоблинских кланов в запасе, как правило, находилась масса историй об их оружии и о том, как его предыдущие хозяева были убиты ими в славных битвах. Однако большая часть оружия, которое гоблины подбирали, выдавая за военные трофеи, пребывала в совершенно негодном состоянии. Плащи и другая одежда были разбросаны по комнате и заполняли четыре рундука.
Рейшо обыскивал помещение, не тратя зря времени, быстро просматривая пожитки капитана.
Двеллер взялся за дело более основательно, хотя внутренний голос с тревогой предупреждал, что их могут вот-вот обнаружить. Он осматривал небольшую часть каюты, но действовал очень тщательно. К сожалению, при этом приходилось касаться паразитов, которыми кишели вещи гоблинского капитана.
— Не понимаю, как эти твари могут так жить. — Рейшо щелчком сбросил с одежды нескольких насекомых и с отвращением раздавил их ногой. — Если бы я был жуком, я бы себе местечко получше нашел — это уж точно.
— На кораблях все выглядит даже хуже, чем в домах, в которых живут гоблины, — заметил Джаг. — Дома они могут бросать и переселяться в новые, или даже жить в лесу, если вожди клана так решат; но корабли — это серьезное вложение капитала. Бросить корабль гоблины не могут: его трудно заменить. Сами они их не строят, и рабы-двеллеры тоже не сумеют это сделать.
Молодой матрос разочарованно оглядел комнату.
— Книги здесь нет.
— Тут могут быть тайники. — Двеллер встал на четвереньки. — Ты разве не заметил, что и ценностей мы тоже не нашли?
— Ты хочешь сказать, кроме собачьих костей в ведрах у кровати? — саркастически заметил Рейшо.
Джаг вздрогнул.
— Ты к ним просто не присматривался. — Он провел рукой по грязному деревянному полу.
— По-моему, я их достаточно внимательно осмотрел.
— Тут не все кости собачьи, кроличьи, кошачьи или там рыбьи. — Двеллер отодвинул новую кучу мусора в сторону, заставляя себя дышать через рот, чтобы не задохнуться от вони. — Там и двеллерские кости тоже есть.
Матрос заглянул в ведро и выругался.
Хотя Джага и не слишком удивили кости его сородичей, валяющиеся в мусорном ведре, когда он произнес эти слова, ему стало холодно и тошно.
— И мерзкое же эти гоблины отродье, — с хриплым изумлением прошептал Рейшо. — Всех бы их перерезать.
Вообще-то, если честно, даже после всего, что пережил двеллер, он не мог найти в себе столько ненависти, таже по отношению к этим отвратительным тварям. Гоблины были опасными и крайне жестокими врагами, но он бы предпочел просто отправить их куда-нибудь подальше где они не могли бы преследовать все остальные народы. До того как лорд Харрион их организовал и повел за собой, они не так сильно размножались, потому что места, в которых они тогда обитали, не позволяли прокормить большие племена.
Стуча костяшками пальцев по деревянному полу, Джаг обнаружил наконец пустое место под досками.
— Принеси сюда фонарь.
— Ты что-то нашел? — Рейшо одной рукой поднял фонарь и подошел поближе.
— Может быть. — Пытаясь обнаружить неровности в полу, Джаг ощупал доску своими ловкими пальцами, на которых годы работы писцом оставили характерные мозоли. Он научился писать и рисовать обеими руками — мало кто из библиотекарей любого уровня был на такое способен.
Матрос молча вытащил из-за голенища один из своих ножей и передал его приятелю.
Тот воткнул острый конец между двумя вызвавшими у него подозрение досками и приподнял одну из них. Раздался сосущий звук: щель выстилала мягкая смола.
— Аккуратный тайничок, — прищелкнул языком Рейшо, поднося фонарь поближе, чтобы разглядеть его со-держимое.
Тайник оказался в длину чуть короче руки двеллера, а в ширину с ладонь. Фонарь высветил горстку серебряных монет, две золотых, несколько украшений и три маленьких черных мешочка.
— Да сокровищница та еще, — прошептал матрос с ухмылкой, — но и это сгодится. — Он полез в дыру.
Изумленный Джаг схватил друга за руку.
— Ты что делаешь?
— Подбираю то, что судьба послала, — не видишь разве?
