эльфийка.
— Великого магистра тоже занимал этот вопрос, — сказал Джаг, двигаясь дальше вокруг здания. — Но ответа у него не было. Еще он написал, что не было непоколебимых доказательств того, что два Харриона — это одно и то же лицо.
— Разве
Двеллер про себя согласился с ней.
— Харрион долгое время считался мертвым, — раздался откуда-то неподалеку голос Крафа. — Он спрятал Книгу Времени от своих врагов.
— Тех негодяев, что похитили ее у Привратника? — поинтересовалась Джессалин.
— Да, — ответил волшебник далеко не сразу. — Возможно, его разум сильно пострадал, и он просто забыл, что сделал с книгой.
— Поэтому он и велел гоблинам жечь книги, — произнесла девушка. — Если эту книгу и вправду невозможно уничтожить…
— Считается, что ее невозможно уничтожить, — поправил ее старик.
— Ну хорошо, если это правда, тогда она не сгорела бы.
— Да, — кивнул Краф. — Харрион вдобавок ненавидел всех на свете. Ненависть в его душе была столь сильна, что гоблины приняли его за своего.
Слушая этот разговор, Джаг невольно гадал, не выйдут ли таким образом на свет кое-какие тайны старого волшебника. И что тогда будет делать Краф?
Тут он краем глаза уловил какое-то движение. Двеллер снова пригнулся и, затаившись, заметил через мгновение, что вдоль падавшей на грязную землю тени от крыши движется темный силуэт.
Прижавшись к покосившейся стене здания, он взглянул наверх и обнаружил, что на него уставилась огромная крыса. По крайней мере в первый момент это существо напоминало крысу. Все его туловище было покрыто жесткой темно-серой шерстью, однако измазанное грязью лицо имело вполне человеческие черты.
Джаг открыл было рот, собираясь позвать Крафа и Джессалин — оба они находились с другой стороны здания и не видели того, что происходит. В этот момент откуда-то сзади высунулась грязная, пахнущая гнилью рука и зажала ему рот; резким рывком его втащили в окно, под которым он стоял. Крысообразные существа ростом были с человека, даже выше, так что справиться с маленьким двеллером двоим крысообразным было несложно.
Здание, в большой зал которого втащили Джага, в былые времена занимала торговая гильдия. Потрескавшиеся каменные столбы поддерживали провисающий потолок, в котором зияли дыры до второго, иногда даже до третьего этажа. Пол когда-то был выложен мрамором на манер шахматной доски.
В окно здания пробивался тусклый лунный свет, и Джагу удалось разглядеть тех, кто захватил его в плен. Похожие на крыс существа на самом деле оказались людьми, одетыми в крысиные шкуры. От них и самих-то пахло крайне неприятно, но от волглых крысиных шкур, покрытых грязью, смрад исходил и вовсе нестерпимый.
Один из них был вооружен мечом и ножом, а другой парой топоров. Первый приставил лезвие ножа к горлу Джага.
— Ни звука, половинчик, — прошипел он угрожающим тоном. — А то я тебе вмиг горло перережу, на прокорм крысам пойдешь.
Глаза двеллера привыкли к темноте внутри полуразрушенного здания, и Джаг разглядел, что внутри было полно крыс. Они сбивались в стайки в углах, сидели, подняв мордочки и попискивая, на широкой лестнице, поднимавшейся вдоль одной из стен здания.
Руку со рта двеллера крысообразный незнакомец снял, но нож у горла оставил.
— Сколько? — негромко спросил он, подняв голову.
Из проема на второй этаж свесилось чумазое лицо его спутника.
— Еще четверо, — откликнулся человек сверху. — Два воина, женщина и старик. Вполне нам по зубам.
— На них мы нападать не будем, — сказал человек с ножом, — пока с Гаспарлом не поговорим. — Он повернулся к Джагу. — Вставай, да гляди не дергайся особо.
Двеллер осторожно поднялся на ноги, чувствуя, как лезвие ножа царапает ему горло, а по коже стекает теплая струйка крови. Человек с ножом повел его, шагая столь уверенно, словно мог видеть в темноте, в глубину здания, где на полу плескалась вода. Похоже было, что здание продолжает погружаться в канал.
Второй незнакомец зашел в воду и вытащил из нее рыбачью сеть.
— Поживее, — сказал человек с ножом. — Мне не нравится здесь сидеть, пока они тут бродят.
— Сейчас…
Джаг почувствовал, что давление ножа на горло ослабло, и решил воспользоваться моментом; ударом правой руки он выбил у человека в крысиных шкурах нож, после чего, освобождаясь от захвата, упал на четвереньки. Руки его по локоть погрузились в воду. Двеллер метнулся в сторону, направляясь к проему, через который эти люди втащили его в здание. Набрав в легкие побольше воздуха, он закричал:
— Краф!
И даже сам удивился, как легко имя волшебника, невзирая на испытываемое к нему недоверие, сорвалось с его губ.
Он собирался позвать его еще раз, но тут перед глазами Джага мелькнуло что-то смутно различимое и в один миг спеленало его, лишая возможности двигаться. Он споткнулся и упал, едва не ударившись лицом о мраморные плиты. Через мгновение сеть собралась у его лодыжек, и двеллера рвануло назад, будто пойманную птицу.
— Кра!..
Не успел Джаг еще раз выкрикнуть имя волшебника, как с головой ушел под воду. В рот ему тут же попала грязная, отвратительная на вкус вода, на зубах заскрипел песок. Он всплыл и попытался высвободиться из сети, но попытки его оказались тщетными. Трепыхаясь в тенетах сети, двеллер снова погрузился в воду — странно, а поначалу она не показалась ему такой уж глубокой…
Над головой у него лунный свет, освещавший комнату, отдалился и стал гаснуть.
11
КОНТРАБАНДИСТЫ
ДЖАГ по-прежнему отчаянно трепыхался, пытаясь вырваться из пут, а светлое пятно над ним становилось все меньше. Тащивший его человек все глубже и глубже затягивал свою добычу.
Двеллер не был уверен, слышали ли его зов Краф и остальные спутники. А даже если и слышали, в такой темноте они, скорее всего, просто не разглядят, где он находится. Джаг попытался дотянуться рукой до спрятанного за голенищем ножа, но сеть, спеленавшая его, как дитя, надежно сковывала движения, и он не смог совершить задуманное.
В легких все горело от нехватки воздуха; с каждой секундой все более усиливалось давление на барабанные перепонки. Великий магистр не упоминал в своем дневнике, насколько глубок канал Черепов. Может, просто не знал, а может, это не имело для него особого значения. Потайные помещения, до которых Великий магистр в конце концов добрался, находились выше уровня воды.
Под плотно стиснутыми веками двеллера плясали мириады искр. Он даже не мог прикрыть рукой рот и нос, чтобы помочь себе избежать случайного вдоха.
Вскоре тащивший его за собой человек начал всплывать. Джаг уже совершенно уверился, что у него были жабры и он мог дышать в воде, как рыба. Сверху снова забрезжил свет, и двеллер решил счесть это хорошим знаком, хотя сильно сомневался, что пленивший желал ему добра. Однако в данный момент он предпочел бы умереть каким угодно способом, лишь бы не захлебнуться в грязной воде.
К тому времени, когда пловец выбрался на сушу, Джаг почти потерял сознание и, когда его вытащили из воды, был абсолютно беспомощен. Человека, который его приволок, встретили еще двое, чья одежда
