достал из кармана куртки свой дневник, открыл его и перелистал, показывая Ашкару рисунки и записи.
— Это книга, — сказал двеллер, — о наших путешествиях. О моих путешествиях с тех пор, как я покинул Рассветные Пустоши.
Он задержался на странице с рисунком города, потом нашел изображение Библиотеки до ее разрушения и портрет Великого магистра. Он показал эльфу также портреты Рейшо, Кобнера и Джессалин. И Крафа. После чего рассказал, не скрывая слез, как волшебник, спасая друзей, погиб в туннелях разрушенного эльфийского города.
Продолжая свое повествование, не в силах остановиться, Джаг видел, как Ашкар зовет других эльфов, как те спускаются с деревьев и подходят к ним. А он все говорил, рассказывая им обо всем, что сделал Великий магистр, чем он рисковал и в какой опасности сейчас находится, а также о множестве других интересующих тех, кто его слушал, вещах, сведения о которых были почерпнуты им в Хранилище Всех Известных Знаний.
Сам того не замечая, он говорил много часов подряд. Слишком много внутри его всего скопилось, и, когда оно начало рваться наружу, Джагу было уже не удержаться. Он говорил, несмотря на пересохшее горло, горящую голову и подгибающиеся колени.
Двеллер показал Ашкару, как написать его имя на эльфийском языке, — сначала достал чернила и перо и написал его у себя в дневнике, а потом по просьбе молодого эльфа показал ему, как написать его прутиком на земле у них под ногами. Другие эльфы тоже попросили написать их имена, и Джаг никому из них не отказал.
Он научил их писать свои имена и рассказал истории об их предках. Он вернул эльфам ту часть их самих, которая была им неизвестна, — они и не знали, что было ими утрачено.
К вечеру, осознав наконец, сколь долго он проговорил, Джаг с удивлением обнаружил, что с дюжины эльфийских стражников его аудитория увеличилась до более чем сотни людей, гномов и эльфов, которые пришли из леса послушать невероятные истории двеллера, называвшего себя библиотекарем из Хранилища Всех Известных Знаний, где были собраны все книги мира.
Как ни странно, Джаг пришел к выводу, что непрерывный обстрел вопросами его не утомляет, а, наоборот, ободряет. Он был учителем, а не просто хранителем знания, которое никому нельзя было сообщить. Он давал людям больше, чем ожидал. Его карьера библиотекаря совершила полный оборот: двеллер отдавал теперь все, что сохранил и столько времени держал в секрете.
Когда стоявшие сзади начали жаловаться, что им не видно Джага, предводитель какого-то каравана подогнал телегу и помог двеллеру на нее взобраться. На деревьях повесили фонари, а для проголодавшихся принесли еду.
У колес телеги собрались дети — человеческие, гномьи, эльфийские и двеллерские; они с изумлением смотрели на Джага, который рассказывал о прошлых битвах и геройских подвигах, и о храбрости армии союза, и о Древних строителях, которые подняли Рассветные Пустоши с морского дна.
Беседа продолжалась до утра, хотя Джессалин и пыталась прервать ее, настаивая на том, что Джагу следует отдохнуть. Он не помнил, когда прошел жар, и не мог поверить, насколько хорошо себя чувствовал, хоть и не сомкнул глаз всю ночь. С рассветом, однако, двеллер понял, что пора остановиться: им нужно было двигаться дальше.
Когда они двинулись в путь на восток, к реке Драконий Язык, их сопровождали люди, гномы и эльфы.
— Ты знаешь, что ты сейчас сделал? — сказал Кобнер, ухмыляясь.
Джаг не в силах был ответить; в глубине души он опасался, что Великий магистр мог это не одобрить.
— Ты ведь что сделал, — продолжал гном, поворачиваясь в седле и глядя на цепочку следующих за ними всадников, — ты нам целую армию собрал. Клянусь Древними, Джаг, я тобой горжусь. И Великий магистр тоже будет гордиться, не сомневайся.
Двеллер на это искренне надеялся, но они ведь даже не знали, жив ли еще Великий магистр.
21
КРАСНЫЙ КАМЕНЬ
К ТОМУ ВРЕМЕНИ, когда они добрались до реки Драконий Язык, желающих сопровождать путников к Скалистым горам собралось еще больше. Придорожный город на реке, живший караванной торговлей, был переполнен приезжими, спешившими взглянуть на двеллера-библиотекаря, о котором они были столько наслышаны.
Ашкар разослал эльфийских стражников во все концы леса, чтобы известить всех, кого можно, о том, что все слухи о загадочной Библиотеке и острове, на котором ее скрывали, — чистая правда.
Весь день, пока баржи готовили к отплытию, Джаг встречался с предводителями различных кланов и отрядов в самом большом из доступных постоялых дворов, чтобы они потом могли передать его слова своим товарищам. Для встреч этих, чтобы избежать неразберихи, пришлось даже составлять расписание.
— Клянусь Древними, — ошеломленно воскликнул Рейшо в перерыве между двумя встречами, — в жизни не видел сразу столько народу!
— И я тоже, — признался двеллер.
Откровенно говоря, его даже слегка пугало такое большое сборище. Из его опыта следовало, что, когда собирается много народу, непременно должно случиться что-нибудь дурное.
— Единственное, что плохо, — с сожалением заметил Кобнер, — это что тайком к Альдхрану Кемпусу нам теперь не подобраться. Наверняка у него тут в округе не один шпион шныряет, чтобы новости ему передавать.
Джессалин, скармливающая своей драконетке лакомые кусочки, улыбнулась.
— Были такие у него здесь, верно.
— Были, говоришь? — со значением переспросил Рейшо.
— Вот именно,
Кобнер удовлетворенно ухмыльнулся.
— И гоблинов на реке не много осталось. Когда те гномы, которых мы в Сухих Землях освободили, вернулись домой да рассказали, как гоблины их в рабство взяли, чтоб искать в песках эльфийские сокровища, их соплеменники взялись за топоры, воздать гоблинам за то, что они в Сухих Землях творили. — Он расправил плечи. — Ну, коли эльфы о шпионах позаботились, тогда Альдхран Кемпус не узнает, что мы на подходе. Как и Рассветные Пустоши не знали о его приближении. Месть настигнет его неожиданно.
Джагу от всех этих разговоров стало не по себе. Он подошел к окну комнаты на втором этаже, которую им предоставили для встреч, и выглянул наружу. С тех пор как его ранами занялся Ашкар, они не доставляли двеллеру серьезного неудобства.
— Великий магистр все еще в логове Кемпуса, — сказал Джаг. — Если дела у того пойдут плохо, он не колеблясь убьет Великого магистра.
— Как он посмотрит в долину у Скалистых гор, — заметил Рейшо, — так и поймет сразу, насколько плохи его дела.
— Есть и еще новости, — сообщила Джессалин. — Эльфы с подножий Скалистых гор рассказали о том, что там творится.
— И что же?
— Гоблины говорят, что у Альдхрана Кемпуса есть загадочный красный кристалл; по слухам, этот камень обладает необычайным могуществом.
— Красный кристалл? — переспросил двеллер. — Четвертая часть Книги Времени тоже состоит, как считает Великий магистр, из красных камней.
— Этот имеет квадратную форму, и Альдхран Кемпус использует его как источник силы.
