Она любит Энтони как сына, но порой он бесит ее своей бесхребетностью и непрактичностью. Просто поразительно, что у Ричарда вырос такой сын.
– Насколько мне известно, младшие братья не такие.
– Совершенно верно. Серьезные, трудолюбивые парни. Но все регалии и права достались первенцу, а они получили только конезаводы, на которых трудятся с утра до ночи, – возмущенно проговорила Полли.
– Жизнь несправедлива, – иронически подытожил принц.
– Люди несправедливы. И те порядки, которые они устанавливают, условия, которые друг перед другом ставят. А жизнь такая, какой мы ее делаем. Ты сам на днях об этом говорил!
– Как же, помню. Ты еще мне тогда лекцию прочитала, над которой я долго потом думал… Так ты готова лететь? – спросил он.
– Лететь? Как лететь? Куда? – изумилась англичанка.
– Как куда? Во дворец.
– Но мы еще не закончили снимать последний эпизод.
– Пусть парни его и снимают. Ты ведь больше в кадре не появишься.
– Да, но…
– Так летим, – перебил ее Рашид. – Ты же сама настаивала на том, чтобы я повидался с отцом.
– Мне нужно собрать вещи, – беспомощно проговорила Полли.
– Тогда не будем терять драгоценное время. Я помогу тебе.
Поднявшись из-за стола, принц протянул ей руку.
– Ты хочешь подняться в мой номер? – насторожилась девушка.
– Вместе мы быстрее управимся. Вертолет уже ждет.
Едва переступив порог, молодые люди упали в объятия друг друга.
– Полли, ты воспламеняешь меня одним взглядом, – пробормотал Рашид в перерыве между поцелуями.
– Прости, я не хотела, – пошутила девушка. – Но целовать тебя мне очень приятно. Ты позволишь?
– Конечно, – ответил принц.
Он спустил платье с ее белоснежных плеч и начал покрывать их нетерпеливыми поцелуями. Полли тщетно пыталась добраться до его тела, скрытого под многослойным традиционным одеянием.
Внезапно принц отстранился.
– Нет, Полли, мы не должны…
Повисла пауза.
– Тогда я ничего не понимаю, – сказала англичанка и, потянувшись к выключателю, включила свет.
Она подошла к зеркалу, застегнула платье и поправила прическу.
– Тебе лучше переодеться в ту одежду, которую тебе подарила моя сестра, – хрипло проговорил он.
– Я никуда не лечу, – твердо произнесла девушка.
– Полли… – начал его высочество, но она его перебила.
– Нет! – повысила голос Полли, что случалось с ней лишь в исключительных случаях.
Она подошла к окну и устремила взгляд на городской пейзаж.
Спустя несколько мгновений Рашид встал рядом и тихо проговорил:
– Обожаю этот город. В детстве он казался мне сказочным, словно вотчина легендарной царицы Савской. Тут есть все: море и пустыня, цветущие сады и выжженная зноем земля, роскошь и убогость, богатство и нищета. Ты много уже повидала в Амре, но далеко не все. Хотел бы я показать тебе королевство целиком.
– Согласна, город красив, – отозвалась она и отошла от окна. – Скажи прямо, Рашид, что ты хочешь? Вернее, знаешь ли ты сам, чего хочешь?
– Полли… Тебе кто-нибудь говорил, что ты удивительная женщина? – обезоруживающе улыбнувшись, воскликнул шейх Рашид аль-Баха.
– И чем же я тебя так удивила? – строго спросила Полли.
– Своей откровенностью и честностью, красотой и смелостью, достойной восхищения, – заявил он.
– Тебе лучше уйти, – сказала она, закусив губу.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Поздним вечером, не чувствуя себя в состоянии уснуть, Полли набрала номер портье и проговорила:
– Это Полли Андерсон. Соедините меня, пожалуйста, с апартаментами его высочества принца Рашида.
Последовали долгие гудки. Наконец в трубке послышался вкрадчивый голос помощника шейха:
– Мисс Андерсон, это Карим аль-Рахби. Принц сейчас отдыхает.
– Понятно, – вздохнула она. – Если принц пожелает со мной говорить… – начала она, но Карим не дал ей закончить.
– Простите, – сказал он, – одну секунду… Я передаю трубку принцу.
Пришлось подождать еще пару мгновений.
– Полли? – отозвался Рашид подавленным и, как ей показалось в первый момент, сонным голосом.
– Прости, что звоню так поздно… Не хотела тебя будить, но на душе, как-то неспокойно…
– Отец скончался, – тихим голосом проговорил принц. – Мне позвонили несколько минут назад. Так что вот… Его больше нет.
– Рашид, мне очень жаль… Тебе следовало лететь без меня. Быть может, тогда у тебя был бы шанс застать его в сознании…
– Прекрати! – раздраженно остановил ее шейх Рашид аль-Баха. – Что случилось, то случилось…
– Прости… Как он ушел? Надеюсь, без мучений? – взволнованно проговорила она.
– Какое это имеет значение? – пробурчал принц. – Он страдал от сильных болей на протяжении всей болезни, последние месяцы жил на морфине…
– Да-да, прости, я сама не понимаю, что говорю.
– Перестань извиняться, Полли. Лучше поднимись ко мне, – попросил он.
Карим распахнул ей дверь королевских апартаментов несколько минут спустя.
– Мисс Андерсон, его высочество принц ждет вас. Я провожу, – проговорил немногословный помощник.
Полли последовала за ним сквозь царственный полумрак роскошного номера.
Рашид действительно ее ждал. Он даже не садился.
– Благодарю вас, Карим, – сдавленным голосом проговорил он, когда помощник проводил Полли в комнату, предназначенную для аудиенций. – Оставьте нас. Я вас вызову, когда мисс Андерсон соберется уходить.
Карим склонился в поклоне и тут же исчез за двустворчатыми дверями.
– Теперь ты готова лететь домой? – спросил Рашид.
Полли недоуменно посмотрела на мрачного, посеревшего шейха.
– Карим уже сделал все приготовления, чтобы ты могла отбыть в самое ближайшее время. Я настаиваю. Тебе остается лишь собрать вещи. Я не хочу, чтобы ты стала свидетельницей того, что случится в самом скором времени, – сурово проговорил он. – Это может повредить твоей репутации.
– А что случилось?
– Мой дед, король Амры, в ярости. Скорее всего, он не станет церемониться со мной после того, что я натворил. Нас видели вместе в ту самую минуту, когда мой отец отходил в мир иной. Дед недвусмысленно дал понять, что считает тебя причастной к тому, что я сбился с пути праведного. Бахайя пыталась его разубедить, но для деда ее слова – пустой звук.
– Насколько это серьезно?
– У моего деда три дня для того, чтобы назвать имя официального преемника. Видимо, он хочет знать, как я поступлю, сделаю ли что-нибудь, чтобы его задобрить. Он хочет быть уверенным в своем решении. Для определенных кругов нашего общества оба кандидата – и я, и мой брат – представляются одинаково
