сегодня утром, когда ушел без объяснений в момент безоблачного счастья.
— Он сильно тебя любит, — упрямо повторила Белинда. — Если бы меня кто-нибудь так полюбил… Только из-за своей любви он тебя обидел.
Элоиз нахмурилась. Против воли в ней зажегся слабый огонек надежды.
— Но я, кажется, не дочь Лоренса.
— Какое что имеет значение? — Белинда прикоснулась к ее руке. — Папа прав. Он сказал, что если ты не его биологическая дочь, то могла бы ею быть.
У Элоиз потекли по щекам слезы.
— Если ты не моя кровная сестра, то все равно могла бы быть ею. Папа сказал мне… — Она взяла Элоиз за руку. — Он сказал, что в жизни любил только трех женщин. Мою маму… Любил ее, пока она не умерла. Марию. — Ее голос смягчился. — И Ванессу. И он сожалеет, что покинул твою маму в беде.
Элоиз вытирала слезы, а они все продолжали литься.
— Теперь уже все равно. Если хочешь, можешь сделать ДНК-тест. Но зачем? Это ничего не изменит. Он любит тебя как дочь. Значит, ты и есть его дочь.
— С-спасибо.
Белинда пожала ей руку.
— Дай Джему шанс.
— Кажется, он сам этого не хочет. Я лучше пойду. Время посещений, наверно, уже закончилось. — Элоиз взяла сумочку и направилась к двери. Она чувствовала, что сил у нее не осталось.
Сердце болело, она не могла разобраться в своих чувствах.
Элоиз шла по коридору, не замечая, что творится вокруг.
— Элоиз, — услышала она голос Джема. Девушка остановилась, не решаясь обернуться.
— Я должен был выслушать тебя.
Она почувствовала, как слезы заливают лицо. Не надо оборачиваться. Не надо, чтобы он их видел.
Ей вспомнились слова Белинды: «Дай Джему шанс».
Элоиз тоже хотела этого. Хотела больше всего на свете.
Но он унизил ее, не поверил. Может быть, это неизбежно? Если любишь, всегда готовься испытать боль.
— Я считал, ты обманула Лоренса. Хотела, чтобы он не сомневался, что… это правда, когда на самом деле… все не так.
У Элоиз потемнело в глазах.
— Я… я не делала этого.
— Я знаю, и мне очень жаль.
Элоиз почувствовала, что он подошел ближе. Она ощущала его дыхание на своих волосах.
Слезы продолжали течь по щекам.
Извинения недостаточно. Она не сможет теперь ему доверять.
— Я не знаю, кто мой отец, — выдавила она. — Надеюсь, что все же это не Патрик Макмагон.
На мгновение она подумала, что Джем собирается дотронуться до нее, но он этого не сделал. Хотя стоял очень близко.
Она шагнула, чтобы между ними появилось некоторое расстояние, и наконец повернулась к нему лицом.
— Я не знаю, кем мне считать свою маму. Я всех потеряла… и в этом нет моей вины. Я — Голос сорвался, она опять залилась слезами, уже не обращая на это внимания.
— Я люблю тебя, — тихо, но очень отчетливо произнес Джем.
Элоиз обхватила себя руками, словно стараясь защититься от удара.
— Я люблю тебя, — повторил он, подвигаясь ближе.
Она еще раз всхлипнула, а он обнял ее.
— Прости меня, я виноват, очень виноват, — прошептал Джем, целуя ее в волосы и гладя по голове. — Я всегда буду любить тебя.
Элоиз дернулась, и он тут же отпустил ее. Но она просто отошла, чтобы посмотреть ему в глаза.
В них отражалась великая любовь. К ней.
Она неуверенно улыбнулась.
— Я тоже люблю тебя. Я должна была сказать тебе об этом…
— Это главное, что мне нужно было услышать. — Он обнял ее и примирительно поцеловал, потом пристально поглядел ей в глаза. — Выходи за меня замуж. — (Она улыбнулась в ответ.) — Выходи за меня замуж. Проведем вместе всю жизнь.
Элоиз кивнула. Она не могла говорить. Слов не было. Но это не имело значения, потому что Джем прижал ее к себе и не отпускал.
Сколько они так простояли, Элоиз не помнила, даже не обращала внимания на проходивших мимо. Ей казалось, что она побывала в огне и осталась цела.
Это было началом новой любовной истории. Истории их любви.
ЭПИЛОГ
Каждой девушке в день венчания нужно, чтобы мама была рядом. Элоиз очень не хватало матери.
Венчание проходило в солнечный августовский день. Элоиз выбрала букет, трогательно символизирующий все ее надежды на будущее. Яблоневый цвет, веточка мирта.
— Готова? — спросила Белинда, такая элегантная в отлично сшитом платье цвета летнего неба.
Элоиз кивнула.
— Волнуешься?
— Нет. — Никогда в жизни Элоиз не чувствовала себя так уверенно. Она спускалась по ступеням Колдволтхэмского аббатства.
Нечего бояться сейчас, нечего бояться и в будущем.
Они оба слишком много страдали, чтобы рисковать тем, что они имеют. Они знают, как это дорого.
Лоренс ждал у подножия лестницы, на его добром лице сияла отцовская гордость.
— Я помню, что в этом платье была Мария, — сказал он, протягивая ей руку.
Мать Джема подарила Элоиз свое платье и вуаль. Классический покрой всегда оставался в моде и понравился ей.
— Ты такая красавица.
— Спасибо.
— Мария уже в церкви.
Элоиз почувствовала прилив восторга.
У дверей церкви она остановилась, чтобы поцеловать Белинду и опустить на лицо вуаль. Потом взяла отца под руку.
Какова бы ни была правда, но Лоренс навсегда останется ей отцом — он так много для нее значил.
В, боковом нефе расположились коллеги из «Имиджа». Касси все еще дулась, поскольку они отказались от широкого освещения венчания в светской хронике.
Джем стоял у алтаря. Сердце Элоиз вздрогнуло от любви к нему. Когда она подошла ближе, он взял ее за руку.
Его низкий голос произносил клятвы, и она не сомневалась — он их выполнит. Джем надел ей на палец узкое платиновое кольцо, символ их любви, которое они вместе выбирали.
И наконец викарий провозгласил их мужем и женой. Навсегда.
Под звуки свадебного марша Джем вывел новобрачную из сумрака церкви на яркое августовское
