Боже мой, что происходит?! Брюссель – не Австралия. Но дело не в расстоянии. Просто оба понимали, что Лидия сделала выбор. Ник и Рози оставались в прошлом.
На ступеньках вновь раздались быстрые шаги. Рози подбежала к ним и протянула Лидии белый конверт. «На память», – жестом сказала она. Лидия сжала губы, пытаясь не дать волю слезам.
– Милая моя, я никогда тебя не забуду. И обязательно приеду. – Не в силах больше сдерживаться, она повернулась и быстро пошла к машине.
Ник следил, как автомобиль удаляется по обсаженной камелиями аллее до той поры, пока машина не скрылась за поворотом. Единственное, чего ему сейчас хотелось, – это немедленно умереть.
Даже если Венди и заметила, что глаза Лидии покраснели от слез, у нее достало такта не задавать лишних вопросов. Давая ей время успокоиться, она позволила Лидии сервировать чай.
– Итак, ты отправляешься в Брюссель, – констатировала она, после того как обе уселись за низкий столик.
– На год, – безжизненным голосом ответила Лидия.
– На редкость удачное предложение. – Венди отхлебнула чай. После чего, по-видимому, сочла тему закрытой и кивнула в сторону письменного стола. – Возьми с собой ту папку. Там есть кое-какие интересные письма, адресованные матери Ника. Я была очень благодарна Джорджу, когда после ее смерти он вернул их мне. А после моей смерти ты сможешь внести дополнения в главу, посвященную моей работе в Судане.
– Спасибо.
– Мать Ника обладала живым умом и очень неплохо владела слогом. Ее наблюдения о жизни в доме Реган-Филиппов написаны с большим юмором и любовью. Она, в отличие от меня, всю себя посвящала семье. Меня же, как ты помнишь, – губы Венди тронула насмешливая улыбка, – всегда занимали вопросы спасения человечества. Но это не для печати, ясно?
Лидия бросила быстрый взгляд на Венди. За последнее время она успела достаточно хорошо изучить пожилую леди, чтобы понять, что этот разговор возник неспроста.
– Видишь ли, я как-то не сумела выделить в жизни момент, когда пришлось сделать самый главный выбор. Выбор между любовью к одному человеку и любовью ко всему человечеству. Возможно, потому, что любить все человечество несколько проще. Во всяком случае, всегда есть на кого свалить вину, если что-то идет не так, как ты рассчитывала. – Венди снова улыбнулась и обвела взглядом крошечную захламленную гостиную. – Но у любой медали есть оборотная сторона. Посвятив жизнь человечеству, глупо надеяться, что оно ответит тебе взаимностью. Поэтому рано или поздно ты обязательно останешься в одиночестве. – Она устремила на Лидию пронзительный взгляд голубых глаз. – Ты понимаешь, о чем я?
Лидия кивнула, хотя не была до конца в этом уверена.
– Так что мое сегодняшнее существование – результат того образа жизни, который я выбрала однажды много лет назад, – продолжала Венди. – Не мне учить тебя чему-то. Хочу лишь предостеречь: прежде чем делать выбор, следует рассмотреть все возможные варианты развития событий.
Лидия почувствовала, что внутри нее вновь закипают слезы.
– Понимаете, Венди, – с трудом произнесла она, – Ник и я…
– Не в моих правилах совать нос в чужие дела, но если бы я не заметила ваших отношений, это означало бы, что несколько недель назад при падении я повредила не только щиколотку. – (Лидия улыбнулась сквозь слезы.) – Честно говоря, я тебя прекрасно понимаю. Много лет назад я тоже могла выйти замуж, завести семью и детей. Но тогда мне не хватило храбрости рискнуть. Казалось глупым ставить собственное счастье в зависимость от другого человека. Сейчас я лишь прошу, чтобы ты подумала. Хочешь ли повторить мой путь? Не пожалеешь ли в старости о той стезе, на которую ступила однажды?
Не придется ли ей жалеть о принятом решении? Эта мысль не отпускала Лидию всю дорогу до аэропорта. Она думала об этом на борту самолета и продолжала размышлять, пока регистрировалась в гостинице.
Присев на краешек кровати, она вспоминала слова Венди. Любить одного человека труднее, чем весь мир. А она действительно любит Ника. И чего больше в ее решении: чувства долга или страха взять на себя ответственность?
Лидия обвела взглядом гостиничный номер. Неужели эти стены лучше собственного дома? Она решительно сняла телефонную трубку и набрала номер.
– Иззи, привет. Мне надо поговорить с тобой.
Ник в задумчивости смотрел на струйки дождя, сбегающие по оконному стеклу. Где сейчас Лидия? Думает ли она о нем? Прошло всего несколько дней, а он уже устал ждать обещанного звонка. Лидия хранила молчание, и это наполняло его жизнь томительной пустотой.
Ник вздрогнул. Не может быть! На подъездной аллее показалась ее машина. Не веря собственным глазам, он почти бегом спустился в холл.
– Лидия Стэнфорд позвонила от ворот несколько минут назад, – доложила Кристина. – Я впустила ее.
Ник рывком распахнул дверь и выскочил на крыльцо. Дождь ударил в лицо, моментально намочил волосы и футболку. Он замер на верхней ступеньке. Лидия смотрела на него сквозь автомобильное стекло, не в силах сказать ни слова. Лишь теребила в руках прощальный рисунок Рози: Ник, Рози и Лидия, держась за руки, идут через парк к дому.
Она медленно открыла дверцу и выбралась наружу. Дождь потоком лился по плечам, но, казалось, Лидия этого не замечает. Она смотрела на Ника, который замер перед входной дверью. Он не сделал ни шага, ни движения ей навстречу. Лишь молча ждал у порога.
– Я… я не могла поступить так. – Порыв ветра чуть не вырвал из ее рук сложенный рисунок. – Когда я открыла конверт… Я сказала, что не смогу работать в Брюсселе. Что мне надо… домой. – Она плакала, но дождь смывал слезы. – Ник, она нарисовала семью. Она нарисовала… нас.
Ник продолжал молча смотреть на нее.
Помоги же мне! – мысленно взмолилась Лидия. Сделай хоть шаг навстречу!
Ник словно услышал. Медленно, очень медленно он двинулся вперед, потом спустился по ступеням. Секунду они смотрели в глаза друг другу. Потом его руки крепко обхватили Лидию и прижали к себе.
– Я люблю тебя, – бормотал он в мокрые волосы, все еще не в силах поверить, что она здесь.
Лидия посмотрела на него. Все оказалось очень просто.
– Почему же ты не попросил меня остаться?
– А ты согласилась бы?
– Прости меня.
Он наклонился и нежно поцеловал ее.
– Подожди, – отстранилась Лидия. – Мне надо привести себя в порядок. Я вся вымокла.
– Ты прекрасна, – улыбнулся он и легко, как пушинку, подхватил ее на руки. – Скажи, ты выйдешь за меня замуж?
– Скажу, но только после того, как переоденусь, – засмеялась Лидия. – Сам подумай, не смогу же я признаться нашим внукам, что когда их дед сделал мне предложение, я была похожа на мокрую курицу.
– Значит, тебе придется что-нибудь выдумать, – засмеялся Ник и понес ее в дом.
