славную, наверно, не всегда легкую жизнь одобрили не одного, не двух. Но вот это Ваше бесконечно доброе — через Москву — прикосновение к чужой судьбе будет самым живительным. (Приму на себя смелость и ОБЯЗАТЕЛЬСТВО — обещать.)
Получив Ваше письмо, глянул, по обыкновению, на обратный адрес и… вздрогнул: 'от К. Федина'. Долго — с полчаса — ходил, боялся вскрыть конверт. Там лежал какой-то мне приговор. Вскрыл, стал читать… Прочитал первые строки, стало больно и стыдно, что рассказы мои не заслуживают столь высокой оценки мастера. Захотелось скорей прочитать письмо и потом помучиться, помычать и сесть и писать совсем иначе — хорошо и крепко. А потом перечитывал письмо, немножко болело, но крепло то же желание: писать лучше. 'Бог с ним, думаю, переживу я это письмо, но отныне нигде не совру, ни одно слово не выскочит так'.
Спасибо Вам, Константин Александрович!
У Вас добрая, теплая, наработавшаяся рука.
Дай Вам бог здоровья!.. 30 сент. 67 г. Вас. Шукшин'.
Вернейшим нравственным ориентиром, университетами идейно-художественного опыта для текущего литературного процесса руководитель писательской организации страны считал прежде всего классику советской литературы. Среди работавших рядом мастеров особое место в ней принадлежало М. Шолохову.
В мае 1965 года в Колонном зале Дома союзов состоялся вечер, посвященный 60-летию М.А. Шолохова. В зале, который был свидетелем крупнейших событий в истории советской литературы, Федин прочитал с листков свое яркое, отточенное 'Слово о Шолохове'.
Прежде всего Федин отметил мощь эпического таланта и широту диапазона художественных сил писателя. Он напомнил лишь об одном разительном факте, который уже сам по себе составляет подвиг для пишущего: в начале 30-х годов почти сразу вслед за публикацией второго и третьего томов 'Тихого Дона' в советской литературе явилась первая книга 'Поднятой целины'. Писатель, казалось бы, без видимых усилий совершил переход от одного жизненного предмета повествования к другому — от сравнительно давней истории к стремительно бегущим событиям дня.
Федин выделил решающие особенности худоя?ествен-ного дара и творческого опыта Шолохова, чрезвычайно важные для советской литературы, для всей художественной культуры.
'Громадна заслуга Михаила Шолохова в той смелости, которая присуща его произведениям… — подчеркнул Федин. — Он никогда не избегал свойственных жизни противоречий, будь то любая эпоха, им воображаемая. Его книги показывают борьбу во всей полноте прошлого и настоящего. И я невольно вспоминаю завет Льва Толстого, данный им самому себе еще в молодости, завет не только не лгать прямо, но и не
На высоких заветах классики, на традициях революционного искусства стремится воспитывать Федин и молодое пополнение советской литературы, к общению с которым испытывает особое влечение. 'Учитесь у жизни' — так названа речь, которую произносит Федин на IV Всесоюзном совещании молодых писателей в мае 1963 года. В марте 1969 года происходит творческая встреча Федина с участниками V Всесоюзного совещания молодых писателей.
Глубина профессионального разговора, отличавшая работу Федина с творческой молодежью еще в пору преподавания в Литературном институте, сочетается с широтой обсуждения самых насущных мировоззренческих проблем. 'Я думаю, мастерство художника — это прежде всего мастерство наблюдения и понимания жизни и только
В мае 1967 года собрался Четвертый Всесоюзный съезд писателей. Вступительное слово произнес Федин. Был зачитан коллективный доклад правления — 'Советская литература и строительство коммунизма'. С докладами по творческим жанрам — о развитии прозы, поэзии, драматургии и литературной критики выступили: Г. Марков, М. Дудин, А. Салынский, Л. Новиченко.
Четвертый съезд проходил в год 50-летия Великого Октября, и это определило основной угол зрения, под которым рассматривались творческие проблемы. Коллективно осмыслялись итоги развития литературы за полвека, обсуждалось значение традиций искусства социалистического реализма, заветов В.И. Ленина и А.М. Горького, накопленного идейно-художественного опыта в коммунистическом воспитании народа и современной битве идей на международной арене.
О важности смотра идеологического оружия Федин сказал в своей речи на объединенном юбилейном пленуме творческих союзов и организаций СССР и РСФСР во Дворце съездов 21 октября 1967 года, выступая от имени всех родов и жанров советской художественной культуры (литература, музыка, архитектура, театр, живопись, скульптура, кино).
Четвертый Всесоюзный съезд писателей оказался последним писательским съездом, в работе которого Федин принимал непосредственное участие. На Пятом съезде (июнь — июль 1971 года), отметившем огромный общественно-литературный авторитет Федина избранием его председателем Союза писателей СССР, и на Шестом съезде (июль 1976 года) состояние здоровья уже не позволило Федину присутствовать лично, хотя председатель Союза писателей СССР внимательно следил за работой обоих литературных форумов, интересовался их подготовкой и делал все от него зависящее для их успешного проведения.
Обобщенное представление о Федине-руководителе дают его ближайшие коллеги. Из постоянных встреч и почти 20-летней совместной работы по руководству писательской организацией страны выводит Г. М. Марков наблюдения о чертах Федина как общественного деятеля, о разнообразии его обязаностей. 'Огромное личное обаяние, — вспоминает он, — спокойствие и мудрость, неохватный литературный опыт, высокая принципиальность во всем, какая-то необыкновенная проницательность в понимании сложностей не только социальной борьбы, но и житейских обстоятельств — качества Константина Александровича… За эти годы я провел бок о бок с ним многие часы, многие дни и даже месяцы. Мы не просто встречались для случайных бесед в Союзе писателей на Воровского, или на Лаврушинском… или в Переделкине, или в Узком и Барвихе, или в Карачарове Калининской области. Мы вместе работали — читали рукописи и книги, обсуждали их, готовили доклады на наши совещания, пленумы и съезды, встречались с писателями, иногда представляли Союз писателей в государственных и партийных организациях. Неоднократно бывал я с Константином Александровичем и в поездках — в ГДР, в Ленинграде, на Украине, на Кавказе… Считаю, что под его руководством я прошел хорошую школу и как литератор, и как работник на культурном и общественном поприще'.
…Последний период жизни Федина полон крупных, неизгладимых переживаний.
60-е годы начались с великого события в истории человечества. 12 апреля 1961 года, облетев земной шар на советском космическом корабле-спутнике «Восток», Юрий Гагарин открыл эру полетов человека в космос. То, о чем Федин не так давно размышлял в очерке 'К звездам', свершилось раньше, чем он мог предположить. 'Дерзновенный сын народа' — так назвал Федин короткий отклик, который он напечатал на следующий день в «Правде». По газетной заметке видно, что писатель не в силах справиться с охватившим его чувством, он обрадован, изумлен, буквально не может еще подыскать слов, чтобы выразить свой восторг. 'Где то слово, которое вместит в себя волнение этого дня! — пишет Федин. — Такого слова я не могу найти…'
Меньше чем через месяц Федин встречался с Гагариным. 4 мая писатели столицы принимали у себя в Доме литераторов Юрия Алексеевича Гагарина — 'любимца народа, живую легенду этой весны', как написал о нем один из присутствовавших на вечере. Гагарин поразил всех застенчивой улыбкой, сдержанной простотой рассказа, своими словами: 'Полет — работа!' После окончания вечера старейшина советских писателей принимал Гагарина. Они долго и сердечно беседовали.
Это было 4 мая, а два месяца спустя космический корабль «Восток-2», пилотируемый Германом Титовым, совершил более 17 оборотов вокруг земного шара в течение 25 часов. Как ни замечательно было новое свершение, оно уже не застало врасплох. Перед глазами стоял образ улыбающегося Гагарина.
