тех, кто много внимания уделяет нарядам и модам: И ты могла бы одеть это свое хорошенькое новое пляжное платьице, верно?
Конечно, если ты хочешь, ответила она, сама уже несколько недель назад собирающаяся сказать маме о том, что пляжное платье нужно бы отнести в магазин обменять, потому что оно — даже если вас не сводят с ума красные и желтые полоски кричащих оттенков просто было ей мало и слишком туго. Ее мама заказала платье от Сирса, основываясь по преимуществу на прикидках и оценках на глазок и заполняя бланк заказа, просто поставила в графе размеры цифру на единицу большую, чем Джесси носила в прошлом году. Случилось так, что она и там и тут выросла немножко более рассчитанного. Но папочке платьице все равно нравилось… и ежели он взял в деле о затмении ее сторону и поможет ей, то почему бы и ей…
Он в самом деле взял ее сторону и принялся лоббировать словно бык. В тот же вечер он начал дело, после ужина (и пары успокоительных бокалов vine rouge) предложив своей жене сделать Джесси одолжение и освободить ее от поездки на бдение затмения на вершину горы Вашингтона. Туда отправлялись большинство их соседей; сразу же после дня Поминовения начались стихийные собрания на предмет того, где и как кто собирается наблюдать грядущий солнечный феномен (по мнению Джесси эти собрания были лишь очередным удобным поводом для летнего сообщества потусоваться и пропустить в обществе друг друга по коктейлю), в результате костяк общества даже выбрал себе имя — они стали называть себя Солнцепоклонники Темного Пятна. В результате вечеринок с коктейлями Солнцепоклонники заарендовали школьный микроавтобус для того, чтобы в день события, нагрузившись коробками с ланчем, темными очками Полароид, специально сварганенными для такого случая самодельными рефлекторами и фотоаппаратами и кинокамерами с солнечными фильтрами, и, конечно же, шампанским, подняться на высочайшую вершину штата Нью-Гемпшир. Шампанского припасено было немало. По мнению мамы и старшей сестры Джесси подобное времяпрепровождение было отличным образчиком высоко-светского и всесторонне-приятного веселья. Что касается Джесси, то для нее предстоящая поездка была апофеозом возможной существующей скуки… и это прежде того, как в уравнение был добавлен непредвиденный фактор Пыхтелки.
Тем же вечером, 19-го числа, после ужина она снова вышла на террасу, предположительно для того, чтобы прочитать страниц двадцать-тридцать романа миссис Си. Эс. Ливайс Побег с планеты тишины, прежде чем солнце не окончательно скрылось за горизонтом. Ее истинные цели были куда менее интеллектуальные: ей хотелось qnaqrbemm{lh ушами услышать как на деле ее папочка примет ее — их сторону и мысленно поддержать его. Уже много лет она и сестрица Мэдди знали о том, что особенность расположения гостиной и спальни их летнего домика создавала забавный акустический эффект, причиной чему вероятнее всего были необычно высокие, круто-скошенные потолки; Джесси подозревала, что Виллу тоже было хорошо известно о том, как хорошо доносились звуки из внутренности дома сюда на террасу. Об этом знали все, за исключением самих родителей, благодаря тому, что в комнатах словно бы установлены жучки, что суть и долгий путь к большинству принимаемых за бокалом послеобеденного коньяка или чашкой кофе решений становился известным (по крайней мере сестрам) задолго до их официального объявления рядовому составу из уст представителя штаба.
Заметив, что она держит роман миссис Ливайс вверх ногами, Джесси поспешила исправить незадачливый казус, прежде чем проходящая мимо сестрица Мэдди, подмигнувшая ей и испустившая беззвучный смешок, успела заметить это. Она чувствовала себя чуточку виноватой за то, что позволяет себе. То, что она делает сейчас, нельзя назвать желанием держаться в курсе событий, скорее всего это было похоже на обычное подслушивание; как только ты понимаешь, что пал так низко, тебе следует немедленно остановится. Но до сих пор она чувствовала себя стойко пребывающий по правую сторону тонкой линии дозволенной морали. В конце концов, она ведь не прячется в шкафу и не вытворяет ничего подобного; она сидит на виду у всех, совершенно не скрываясь, ярко освещенная последними лучами склоняющегося на запад солнца. Посиживая перед закатным солнышком, она раздумывала о том, случаются ли на Марсе затмения и если затмения все-таки есть, то имеются ли там марсиане, чтобы эти затмения наблюдать. И если ее родители легкомысленно уверены в том, что для того, чтобы никто не смог их услышать, достаточно устроиться за столом в гостиной, то разве есть в этом ее вина? Может быть она должна прямо вот так взять и пойти к ним и все рассказать?
— Лично я так вовсе не думаю, дорогуша, — прошептала Джесси своим самым что ни наесть игривым голоском, позаимствованным у Элизбет Тэйлор из Кошки на раскаленной крыше и, сложив ладошку горсткой, торопливо прикрыла широкую улыбку, всплывшую на ее губах. Сейчас можно было так же не ждать появления сестрицы Мэдди, способной помешать ей, по крайней мере пока; снизу, из столовой доносились голоса Мэдди и Вилла, добродушно бранящихся над какойто настольной игрой, составной головоломкой или шарадами или чемто подобным.
Что касается меня, то мне кажется, что если она останется завтра со мной, не будет никакого вреда, — говорил отец, используя для этого случая свой самый беспощадный исполненный юмора и насмешки голос привыкшего из всего выходить победителем. Как ты считаешь?
Конечно это не причинит ей никакого вреда, отвечала мама Джесси, как не умрет она и от того, что прокатится вместе со всеми нами хотя бы разочек этим летом. А то, последнее время я заметила, что Джесси постепенно превращается полностью в папочкину дочку.
На прошлой неделе она ездила с тобой и Виллом на кукольный спектакль в Бизель. Кстати, Салли, почему ты не сказала мне, что Джесси нянчилась с Виллом весь спектакль и даже купила ему мороженное из своих карманных денег, пока ты сама наведывалась на аукцион?
Подумаешь, какие жертвы! отозвалась Салли. От твоей Джесси не убыло.
Отцу удалось задеть ее за живое — ее голос звучал мрачно.
Что ты имеешь в виду?
Я хочу сказать, что Джесси сама с удовольствием согласилась съездить на кукольный спектакль и за Виллом согласилась присмотреть с удовольствием и по собственному желанию, потому что он ее брат и она любит его.
На смену мрачному тону, пришли более знакомые отголоски раздражение.
И вообще, зачем нам спорить — ты все равно не сможешь понять, чего я хочу. Не сможешь и все, ни за что на свете, потому что ты мужчина.
Этот тон матери за последние годы становился Джесси все более и более узнаваемым. Частью это, как и она сама понимала, объяснялось тем, что взрослея, она просто начинает больше слышать и отличать одно от другого, но более всего это было попросту связано с тем, что ее мама все чаще и чаще за последние годы начинала прибегать к такому тону. Она отчаянно старалась понять, почему железная стройная логика отца выводит маму из себя все больше и больше.
Почему, интересно, известие о том, что Джесси хочет сделать то, что она действительно хочет, так тебя раздражает? спросил маму Том. Может быть ты относишься к ней предвзято? Как ты отнесешься к факту того, Сал, что с годами, взрослея, в нашей дочери разовьется не только семейное, но и социальное сознание? Отправишь ее за это в воспитательный дом?
Не передергивай, Том. Ты отлично понимаешь, что я имела в виду.
Ничего я не понимаю; на этот раз тебе удалось напустить как следует туману, дорогая. Мне всегда казалось, что сюда мы приезжаем для того, чтобы отдохнуть и весело провести летний отпуск и каникулы, разве ты забыла об этом? Что касается меня, то мне всегда казалось, что отпуск и каникулы даются людям для того, чтобы заниматься в это время именно тем, чем хочется и проводить это время именно с теми людьми, с какими хочется. Вот, по-моему, что представляет собой отпуск.
Джесси улыбнулась, отлично понимая, что победа уже у них в кармане — крики еще не скоро закончатся, но поделать мама уже ничего не сможет. Завтра днем, когда начнется затмение, она и папочка, вместо того чтобы толпиться с Пыхтелкой и остальными солнцепоклонниками Темного Пятна на вершине горы Вашингтона, будут посиживать здесь на террасе. Ее папочка, как по-настоящему профессиональный шахматист, дал возможность новичку поставить на кон все денежки, и теперь аккуратно очищал его карманы.
Кстати ты, Том, тоже мог бы поехать — и Джесси тогда поехала бы тоже. С тобой за компанию.
Ловкий ход — Джесси затаила дыхание.
Это невозможно, любовь моя — я ожидаю звонок от Дэвида Адамса по делу Букинг Фармацевтикалс. Дело очень важное… и связанное с большим риском. На данном этапе играть с Букингом, все равно что забавляться с нитроглицериновыми шашками. И честно признаться: даже если бы я имел возможность
