пахнущий вяленой рыбой и мочой, и пошел к дороге. Я думал о фотографе, когда увидел, как за сгоревший фургон заходит мужчина. Сначала я подумал, что это Папа. Но когда я подошел ближе, то столкнулся с незнакомцем, который мочился на дверь фургона. От его мочи шел пар.
– На что это ты смотришь?
– Ни на что.
– Уходи отсюда, невоспитанный ребенок.
– Я не невоспитанный.
– Замолчи.
– Нет.
– Что? – закричал он.
Затем он выругался.
– Из-за тебя я написал на себя.
Я засмеялся и подался назад.
– Кто твой отец, а? – спросил он в ярости.
Я развернулся и стал уже уходить, когда услышал, что он снова ругается. Оглянувшись, я увидел, что он бежит за мной, продолжая писать. Я пустился наутек.
– Бог накажет тебя, бесполезный ребенок! – крикнул он.
– Бог накажет и тебя! – ответил я.
Он гнался за мной. Я бежал. Огогоро расплескивалось. Я заскочил в кусты буша и стал ползти через них, пока не достиг заднего двора какого-то дома. Я все еще слышал, как человек ругается на новое поколение детей. Его пьяный голос затихал в темноте, время от времени становясь громче.
– Глупые дети, – кричал он. – Смотрят на мой отросток. Как будто у отца такого нет.
Когда его голос стал звучать довольно далеко, я выбрался из своего укрытия. Поднялся ветер и засвистел в ушах. Из темноты у меня перед носом прыгнул и зашипел кот. Я отпрянул в испуге. Кровь стекала по одной стороне лица. Затем я услышал нежные голоса, зовущие меня из глубины ночи. Я пошел к улице. Голоса переместились. Теперь они звали меня из буша рядом с фасадным окном бунгало. Мне становилось страшно, когда я слышал голоса. Ветер спал. Когда я отозвался, голоса стали распевать мое имя сложными мелодиями. Я старался заставить голоса выйти из укрытия, показать свои лица. Я думал, что это были не духи, а просто дети, издевающиеся надо мной в темноте. Мной овладела ярость, и я стал швырять в кусты деревяшки и комки мокрой бумаги. К моему удивлению, из кустов тоже начали бросать камни. Один из них попал мне в плечо. Я поставил на землю бутылку огогоро, стал подбирать камни и бросать с руганью и проклятиями. Я так увлекся этим занятием, в ярости от того, что не попадаю в прячущихся детей, не слышу их криков, что даже не заметил, когда голоса затихли. И затем я услышал звон разбитого стекла. Я разбил чье-то окно. В комнате зажегся свет. Я услышал, как ключ поворачивается в замке. Занавески раздвинулись, и слепой старик, держа в руках лампу, злобно уставился на меня сквозь разбитое окно. В глазах старика загорелось пламя. Он закричал о помощи. И когда я понял, что это дом, где живет слепой старик, я схватил бутылку огогоро и пустился наутек.
– Где ты был? – спросила Мама.
– Нигде.
– На тебе песок. Песок и грязь. Ты пролил на себя огогоро. Им от тебя пахнет. Что это ты делал?
– Ничего.
Она встала и подошла ко мне явно не с добрыми намерениями. Ее лицо нахмурилось.
– Ты что, пил огогоро, а?
– Нет, нет, – заговорил я беспомощно.
Быстрая как ветер, она схватила меня и ударила по голове. Потом сняла с ноги тапок и шлепнула меня по спине.
– Ты еще маленький ребенок и ты уже пьешь огогоро, да?
– Нет.
– Воруешь огогоро, да?
– Нет!
– Прячешься в бушах и пьешь?
Каждый ее вопрос сопровождался ударом тапка по спине. Я вырвался и побежал к двери, открыл ее и увидел, что там стоит Папа, похожий на странника. Он не двигался. Мама надела тапок и села на кровать. Папа вошел, закрыл дверь и сказал:
– Ветер злосчастья пронесся в моей голове.
Он не сел на свой стул, а встал у окна. Затем сказал:
– Сколько еще человеку предстоит бороться?
На мгновение наступила тишина. Моя спина пела от ударов. Мне хотелось плакать, но папино настроение делало это невозможным.
– Там на столе есть немного огогоро, – сказала Мама.
С пустыми глазами, как человек, вышедший из глубокого сна и оказавшийся на незнакомой земле, Папа взял бутылку и пошел к двери. Мама надела на голову повязку. Папа сотворил возлияния предкам, отлив им полбутылки. Он молился предкам, чтобы они хранили нас от бедности, от голода и от всяческих бед. Он просил, чтобы они его направили и дали знак, что делать дальше. Затем он разлил огогоро нам и выпил свою порцию одним глотком. Он закрыл глаза.
– Что-то странное должно произойти, – сказал он устало, – и я не знаю, что.
Папа стоял прямо с закрытыми глазами. То и дело он откидывал назад голову.
– Ветер злосчастья держит человека в бедности, – сказал он.
Мы с Мамой напряженно наблюдали за ним. Он молчал очень долго. Мама принялась за уборку. В комнате пахло дождем и огогоро. Я приготовил мат и лег, когда вдруг раздался стук в дверь. Я подумал о фотографе. Я открыл дверь и увидел мужчину, женщину и слепого старика.
– Это он! – сказал один из них.
Инстинктивно я попытался закрыть дверь, но мужчина, как клин, втиснул свою большую ногу и тем самым проложил себе путь.
– Кто это? – спросил Папа.
– Я не знаю, – сказал я, прячась за него.
Трое визитеров, похожих на привидения, вошли в комнату. На мамином лице отпечатался ужас. Старик – слепой, жующий свой рот – размахивал в воздухе посохом. Другой мужчина держал его за руку. Женщина стояла посредине комнаты, агрессивно уперев руки в боки. Старик, по-петушиному задрав голову, осматривался во всех направлениях. Зеленая жидкость сочилась из его глаз. Он снова замахал посохом и сбил со стола нашу свечу. Мама подобрала ее и прилепила обратно на блюдце. Старик и ей заехал посохом по спине. Мама выпрямилась, и посох выпал из руки старика. Женщина подобрала его и вложила ему в судорожно сведенные пальцы. Затем она разъяренно сказала:
– Ваш сын разбил нам окно.
– Я не разбивал, – ответил я.
– Замолчи, – сказал Папа.
– Он разбил камнем окно старика.
– Вам нужно научить своего сына дисциплине, – сказал мужчина.
– Задайте ему порку, – сказала женщина.
Затем слепой старик, двинувшись вперед, пошатываясь, раскинув руки, смущенный незнакомым местом и продолжая жевать свой рот, сказал:
– Где мальчик? Приведите его сюда.
Я побежал и спрятался под кровать.
– Мы хотим, чтобы вы заплатили за разбитое окно, – сказала женщина.
– Стекло дорогое.
– Приведите его сюда, дайте мне его, – сказал слепой старик надтреснутым неестественным голосом.
– Откуда вы знаете, что именно мой сын разбил ваше окно? – спросил Папа.
