подставить, свалить на меня убийство Федота. Тогда всем нужно продемонстрировать, что у меня был мотив его убить, а также подстроить ситуацию таким образом, что я окажусь с Федотом вдвоем наедине, где можно будет его убить так, что подозрение падет на меня.
Так, уже хорошо. Что касается драки, то подначивать меня начал Колобов. Такое впечатление, что он весь вечер подливал масла в огонь, я прекрасно помню его гнусные ухмылочки в мою сторону. Он же произнес и тот памятный тост за Федота — хозяина жизни. Просчитать мою реакцию было несложно — я всегда был слаб в плане алкоголя, и в критических ситуациях прибегал именно к его помощи, увы… Ну, а дальше, как говорится, дело техники. Он все же добился своего, случилась потасовка, зачинщиком которой для большинства окружающих был именно я. Федор вступился за своего компаньона, я уже был на взводе…
Так… Дальше мы поехали в клуб — место, где Федота и убили. Но это была вроде идея Федота, хотя посоветовать ему мог тот же Колобов, который потом за нами и увязался. Зачем? Через 15 минут он уехал, Инночка, видишь ли, воспылала прежней страстью, — я невольно ухмыльнулся, вспомнив, что ушла Инночка от Юрки именно ко мне, но и со мной долго не задержалась. — Юрка тогда меня даже благодарил, что я помог ему избавиться от нее. Сама же Инночка утверждала, что именно она бросила Юрку и что он долго страдал после этого. Если это организовал действительно Юрка, то все складывается. Он приехал с нами в клуб и быстренько ретировался, оставив нас „в нужном месте в нужное время“, ну а мотивов, думаю, у него могло быть выше крыши. Ну что же, один кандидат, кто реально мог быть виноват в моих проблемах, есть, а других на горизонте пока не вырисовывается»…
Часы показывали 14.30. Поймав такси, я доехал до Кунцево. Стас дремал в зале ожидания, на его лице были следы побоев. Я застыл в дверях, глядя на верного друга. Комок подступил мне к горлу.
— Стас, дорогой Стас! — Я тихо присел рядом и обнял друга за плечо. Он встрепенулся.
— Сосиска, привет! — Мы обнялись.
— Стас, что у тебя с лицом, тебя били?
— Так, ерунда, потом расскажу! Скоро электричка, у тебя билет есть?
Купив билеты, мы отправились на платформу.
В электричке мы устроились на сиденье около тамбура, и Стас начал свой рассказ.
— Пошел я в этот гребаный банк, — начал Стас практически без паузы, — меня сразу провели к Петру. На улице, естественно, ничего подозрительного я не заметил, но та скорость, с которой меня доставили к директору, как-то слегка насторожила. Я прикинулся дуриком, сказав, что вчера разговаривал с тобой по телефону, и что было бы неплохо, если бы наш вчерашний собеседник — начальник службы безопасности — с тобой встретился. Петя начал как-то слишком сильно суетиться, спрашивая меня, а где ты сейчас, собственно, находишься, а когда сможешь подъехать, а может, лучше нам подъехать прямо к тебе… В общем, Дэн, актер из него получился никудышний. Я сказал, что где ты находишься — не знаю, что сегодня вечером ты мне позвонишь, и я готов передать тебе телефон банка для связи. После этого я попытался откланяться, вот тут-то все и началось. В комнату завалился вчерашний цербер в сопровождении «чиста братка», которые уже без обиняков начали задавать мне прямые вопросы типа: «Где найти эту сволочь?», «Куда я, падла, вчера делся из лабораторного корпуса и где ночевал?», ну и тому подобное. Несколько раз меня пытались «вразумить» зуботычинами, но я стоял на своем — «не знаю ничего», «ночевал у подружки», «позвонит Денис — передам все, что скажете».
Потом цербера осенила гениальная мысль послать от моего имени тебе сообщение. Мне велели его написать на бумажке. Читали они его и смотрели с разных сторон. Петя, козел, даже звонил кому-то из своих знакомых — наших однокурсников, выяснял как тебя звали на курсе. В общем, все сошлись на том, что сообщение можно отправить, что Петя собственноручно и сделал. Потом меня заперли в переговорную без окон, а где-то через полтора часа отпустили на все четыре стороны. Перед уходом, я сказал пару ласковых Пете. Он, ведь, мне кое чем обязан. Его как-то в стройотряде чуть не повязали на «аморалке», а прикрыл его я.
— Интересно, и что он тебе на это ответил?
— Усмехнулся, гад, и сказал, что бизнес превыше всего, и переть против ТАКИХ людей он не станет.
— А почему он тебе сначала все выложил?
— Очевидно, ТЕ люди к нему наведались уже после первого нашего разговора.
— Слушай, Стас, а как ты смылся от них сегодня, неужели за тобой никто не следил?
— Дэн, неужели коренному обитателю деревни под названием Московский Университет трудно оторваться от нескольких узколобых придурков? Я, не спеша, прогулочным шагом отправился в Главное здание — это же самый настоящий город в миниатюре! Кроме того, ты, наверное, видел, что на входе теперь пропуска проверяют милиционеры, причем довольно придирчиво. Я понимаю, что это не явилось непреодолимой преградой для моих преследователей, но какое-то время они неминуемо потеряли. Я же тем временем рванул! Причем рванул я не к другому действующему входу, а к одной из дырок в заборе. А потом «огородами… огородами…».
— Слушай, тебе теперь с ними лучше не встречаться!..
— Да брось ты! Им ты нужен, а не я. И потом, в здании они меня могли натурально потерять самым естественным образом без злого умысла с моей стороны. Так что пусть сами локти кусают.
24 апреля 1983 года, Ленинград
Ночь на воскресенье прошла тяжело. Мне снились кошмары, а где-то с 4 утра я и вовсе не спал. Провалявшись в постели до 7.00, я оделся, выпил чашку чая и отправился на Витебский вокзал. Храм я нашел без труда, устроился на скамеечке недалеко от входа на территорию церкви и запасся терпением. Ждать пришлось довольно долго. Уже после обеда из здания церкви вышел священник, поправлявший на груди массивный позолоченный Крест.
— Есть! — радостно прошептал я. Священник прошел мимо меня, миновал ворота и, о чудо, прошел мимо единственной стоящей около церкви машины! Я бросился следом. Священник свернул на пустынную улицу, и я решил не терять времени:
— Эй, ты! — крикнул я.
Поп остановился и обернулся, на его лице читалось искреннее удивление.
— Это вы мне, молодой человек?
Он не был толстым, как предрекала Локи, но устрашающего впечатления не производил: маленький, плюгавенький, такого я уделаю одной левой. Я подошел к нему и без разговоров залепил в эту удивленную физиономию хук справа. К моему величайшему удивлению, рука провалилась в пустоту, я чуть не упал, а священник, казалось, даже не двинулся с места.
— Что вам надо, молодой человек? — совершенно спокойно спросил он.
Я ткнул пальцем в наперсный крест:
— Ты отдашь мне вот это!
— Ах, это! — лицо попа враз переменилось, я увидел перед собой воина. Я замахнулся в очередной раз. Мой противник как будто решил почесать себя за ухом левой рукой, а в следующее мгновение свет померк…
Я очнулся лежащим на кушетке в чистенькой, просто обставленной комнатке. До меня доносились приглушенные голоса:
— Отец, ну как ты мог! Он же еще мальчишка, ты же его мог убить! — это был женский голос.
— Матушка, а что мне было делать? Он же покусился на самое святое! Да и ничего ему не сделается, с минуты на минуту очухается, на будущее урок будет.
— Ох, отец, отец, у самого вон сын подрастает, а все как мальчишка, лишь бы кулаками помахать.
— Ладно, матушка, пойдем глянем нашего грабителя.
Я тут же закрыл глаза, но меня раскрыли.
— Ну, я же говорил, очухался уже. Вставай, вставай разбойник недоучка!
