кролик! Свет, ты как?
Светлана Леонидовна, широко открыв глаза, переводила взгляд с меня на Митрича и обратно.
— Не знаю что и сказать. Может все же поберечься?
— Да нафиг это надо?! — Митя почувствовал реальную поддержку. — Говорю, никому мы не нужны!
— Точно, Митя! Поехали с тобой, а они пусть как хотят.
Я потерял дар речи.
— Ваня, ты чего?
— А чего ты командуешь?! Вообще я здесь старший!
Я понял, что мужиков заклинило. Спорить в такой ситуации сложно. Пришлось, скрепя сердце, подчиниться.
— Хорошо, будь по вашему. Однако я вас предупредил. — Я демонстративно надулся и отвернулся к окну.
Митя азартно потер руки и лихо покатил по центральной улице.
Беда не заставила себя долго ждать. Это произошло километров через 15 после выезда из города. На дороге образовалась небольшая пробка. Митя пытался разглядеть, в чем дело, но поток машин скрывался за изгибом дороги, преодолев который мы и увидели передвижной пост ГАИ, на котором тормозили практически каждую машину.
Сердце мое начало колотиться нещадно. Конечно мне и в голову не пришло злорадствовать, надо было уносить ноги.
— Так, надо молиться! — твердо сказал я. Митя перекрестился первым. Светлана Леонидовна достала из сумочки молитвослов.
— Митя, что можем сделать?
— Не знаю, Дэнис.
— Разворачивайся! — Принял я решение.
— Но, Дэнис, они же увидят.
— Может быть увидят, а так нас по любому отловят. Давай!
Водитель как можно спокойнее развернулся и покатил обратно в сторону Тисуля.
— Так, — спокойно продолжал я, — сейчас проезжаем изгиб дороги и сразу ищи куда свернуть. Надо спрятать машину, понял?
— Все ясно! — Митя усиленно вглядывался в стену леса, ограждающую дорогу справа. — ЕСТЬ! — крикнул он и резко вывернул руль вправо. Шестерка перепрыгнула через кювет и нырнула на узкую лесную дорогу, царапнув о дерево правый бок. Метров через десять дорожка ушла вправо. Митя повернул и, чудом затормозив, уткнулся в могучую сосну. Мы выскочили из машины, осматривая крошечную поляну.
Со стороны дороги раздался вой милицейской сирены, который, поравнявшись с нами, начал удаляться.
— Слава Богу! — вырвался у меня вздох облегчения.
— Рано радуешься, — Митрич был полон пессимизма. — Если эти менты не законченные придурки, они сообразят, что мы при всем желании не смогли бы от них так далеко оторваться, а значит свернули куда-то в лес. Преследователи быстренько развернутся и начнут искать место, куда мы могли нырнуть, а мы здесь как в западне.
— Может бросить машину и через лес? — Светлана Леонидовна была близка к панике.
— Это мысль. — Поддержал я тещу. — Митя выпьет водки — я в багажнике видел бутылку — и останется здесь. В случае чего скажет, что был пьян и решил смотаться от милиции.
— Хорошо, если поверят, — это опять был пессимистично настроенный Митрич, — я думаю, что они в любом случае начнут прочесывать местность, тогда у нас шансов ноль.
— Ты бы, блин, думал лучше, когда нас сюда агитировал ехать! По этой долбанной трассе! — Не сдержался я наконец.
— Мальчики, а ну-ка успокоились все! — Светлана Леонидовна впервые за все время нашего с ней знакомства повысила голос. Это произвело положительный эффект — все замолчали, и в этой тишине мы явственно услышали приближающийся вой сирены. Через минуту милицейская машина поравнялась с нами и остановилась. Сирена затихла. Мы замерли, ощущая полную неизбежность трагического финала.
— И куда они по-твоему могли деться? — старший сержант вел машину, вглядываясь в левую сторону дороги. Сидящий рядом лейтенант смотрел направо.
— Ну надо же, как в воду канули. Ты не заметил что за машина?
— Кажется шестерка. Вроде светлая.
— Эх, беда. Начальство голову открутит.
— Гляди, Семеныч! — сержант резко затормозил напротив узкой дороги, ведущей в лес.
— Да, интересно… Да выключи ты этот вой! — Водитель щелкнул кнопкой, и над дорогой повисла тишина, нарушаемая звуком изредка проезжающих мимо машин.
Сержант развернулся, практически уткнувшись в кювет. Лейтенант разочарованно покачал головой:
— Тут машина не проедет, смотри! — и он указал на массивный пень, растущий прямо посередине широкой лесной тропы. Если бы офицер был чуть-чуть наблюдательнее, его бы сильно удивили свежие следы от протекторов шин по бокам пня.
— Да, и точно, голяк! — Сержант сплюнул в открытое окно. — Чего делать будем? Доложим?
— Чтобы с нас шкуру сняли? Да и сомневаюсь я, чтобы это были разыскиваемые преступники. Скорее всего кто-то бухой ехал, вот и дал деру. Короче! — подытожил лейтенант, — мы ничего подозрительного не видели, ни за какими машинами не гнались. Поехали в подразделение, там водка уже замерзла, нас ожидая!
— Это дело! — глаза сержанта довольно заблестели. — Вот люблю умных командиров!
Из своего укрытия мы услышали, как машина, взвизгнув шинами, уехала в сторону города. Наверное не меньше пяти минут мы еще не могли двинуться с места.
— Кто-нибудь понимает, что произошло? — первым очнулся Дорохов.
— Я нет, — честно признался я.
Светлана Леонидовна молчала, все еще усиленно шевеля губами слова молитв.
— Уносим ноги, — Митя направился в сторону машины.
Шестерка благополучно выехала на дорогу и покатила в сторону города. Никакого пня на лесной тропинке не было…
— Не, ну правда, что случилось-то? — Митрич никак не мог успокоиться. — Они были в десяти метрах от нас! Приходи и бери!
— Ваня, успокойся! — У меня сильно разболелась голова. Наверное, подскочило давление.
— Нет, я так не могу! Я хочу понять! — Дорохов явно не хотел униматься.
— Митрич! — я повысил голос, — а тебя не удивляет, что рука твоя зажила за пару часов? А тебя не поражает, что та бумага, которую Светлана подписала, находясь в Москве, неожиданно выпорхнула из-под купола храма в Шарыпово?
— Удивляет, но ты думаешь, что… — вот теперь Дорохов задумался надолго, так что никто более не тревожил мой болящий мозг.
Проехав через Тисуль, Митя вырулил на дорогу, одно техническое состояние которой успокаивало нас — милиция здесь врядли появится. На некоторых участках дороги мы ехали со скоростью не более 20–30 километров в час. По этой причине расстояние не более 60 километров мы преодолели только к вечеру, добравшись до населенного пункта Казанка-20, где у Мити жил какой-то дальний родственник.
Михалыч принял нас радушно.
— Ну, ядрен батон! Митька! Сколько лет сколько зим! Проходите, проходите, гости дорогие! — Росту в
