может оказаться не слишком простой, но никаких серьезных затруднений мы не ожидаем. Пожалуйста, обратите внимание на предупреждающие надписи: ПРИСТЕГНИТЕ РЕМНИ и НЕ КУРИТЬ. Мы надеемся, что вам понравится пребывание в Денверской зоне… Еще мы надеемся…
От очередного сильного толчка самолет подбросило, а потом швырнуло вниз, подобно несущемуся с головокружительной скоростью лифту. Желудок Холлоранна проплясал вызывающий тошноту «хорнпайп». Несколько человек – явно не только женского пола – завизжали.
– … что очень скоро встретимся с вами на одном из рейсов авиакомпании ТВА.
– Накося выкуси, – сказал кто-то позади Холлоранна.
– Как глупо, – заметила остролицая соседка Холлоранна, закладывая книгу оберткой от спичек и захлопывая ее, когда самолет начал снижение. – Когда человек видел ужасы грязной войны… как вы… или ощутил унизительную аморальность вторжения дипломатии доллара ЦРУ… как я… сложное приземление просто
– Как пить дать, мэм, – сказал он и затуманенным взором уставился в иллюминатор на бешено несущийся снег.
– Можно узнать, как на все это реагирует ваша стальная пластинка?
– О, голова у меня в полном порядке, – сказал Холлоранн. – Просто немного растрясло желудок.
– Стыдно. – Она снова раскрыла книгу.
Пока они снижались в непроницаемых снежных тучах, Холлоранн подумал про крушение, случившееся несколько лет тому назад в бостонском аэропорту Логан. Условия были похожими, только вместо снега – туман, снизивший видимость до нуля. Самолет врезался брюхом в подпорную стойку в конце посадочной полосы. То, что осталось от восьмидесяти девяти пассажиров, не слишком отличалось от рагу «Гамбургер Хелпер».
Будь дело только в Холлоранне, он бы не переживал так сильно. На свете у него теперь почти никого не осталось и на его похороны пришли бы лишь те, с кем он вместе работал, да старый отступник Мастертон – тот, по крайней мере, выпьет за помин души Дика. Но мальчик… мальчик зависел от него. Может быть, он – единственная помощь, какую может ожидать мальчуган. К тому же Холлоранну не нравилось, как обрубили последний призыв малыша. У него не шло из головы, как передвигаются эти звери-кусты…
На его руку легла тонкая, белая.
Женщина с резкими чертами сняла очки. Без них лицо казалось куда мягче.
– Все обойдется, – сказала она.
Холлоранн кивнул, изобразив улыбку.
Как и было объявлено, приземление прошло непросто. Силы, с которой самолет воссоединился с землей, хватило, чтобы выкинуть из переднего багажного отделения все вещи и заставить пластиковые подносы каскадом обрушиться на пол камбуза подобно огромным игральным картам. Никто не закричал, но Холлоранн услышал, как у нескольких человек сильно, словно цыганские кастаньеты, щелкнули зубы.
Потом взвыли турбины двигателей, тормозя самолет, и, когда вой затих, из системы внутренней связи раздался мягкий голос пилота-южанина.
– Леди и джентльмены, мы совершили посадку в аэропорту Стэплтон. Прошу оставаться на местах до тех пор, пока самолет окончательно не остановится. Спасибо.
Соседка Холлоранна закрыла книгу и длинно вздохнула.
– Мы живем, чтобы давать бой каждому новому дню, мистер Холлоранн.
– Мэм, мы еще не разделались с этим.
– Верно. Очень верно. Не выпьете со мной в баре?
– Я бы не прочь, но у меня назначена встреча.
– Неотложная?
– Еще как, – серьезно ответил Холлоранн.
– Надеюсь, она хоть чуть-чуть улучшит общее положение дел.
– Вот и я надеюсь, – с улыбкой отозвался Холлоранн. Она улыбнулась в ответ, отчего ее лицо тихо помолодело лет на десять.
Поскольку весь багаж Холлоранна состоял из дорожной сумки, Дик протолкался через толпу к стойке Герца этажом ниже. Сквозь затемненные оконные стекла он увидел, что снег и не думает перестать. Налетающий резкими порывами ветер носил из стороны в сторону белые снежные облака, и идущие к стоянке люди с трудом пробивались сквозь метель. Один мужчина потерял шляпу, она взлетела, описывая красивые широкие круги. Холлоранн посочувствовал. Мужчина пристально глядел шляпе вслед, и Холлоранн подумал:
Следом пришла другая мысль:
– Я могу вам помочь, сэр? – спросила девушка в желтой герцевской униформе.
– Ежели у вас есть машина, то можете, – широко ухмыляясь, ответил он.
За плату выше средней можно было нанять машину тоже не среднюю – серебристо-черный «бьюик/электра». Холлоранн думал скорее об извилистых горных дорогах, чем о стиле – все равно, где- нибудь по пути придется остановиться и поставить цепи. Без них далеко не уедешь.
– Плохо дело, а? – спросил он, когда девушка подавала ему на подпись договор о найме.
– Говорят, такой бури не бывало с шестьдесят девятого, – весело откликнулась она. – Вам далеко ехать, сэр?
– Дальше, чем хотелось бы.
– Если хотите, сэр, я могу позвонить на станцию «Тексако» у перекрестка дороги № 270. Они вам поставят цепи.
– Милочка, это было бы просто счастье.
Она сняла трубку и позвонила.
– Вас будут ждать, сэр.
– Огромное спасибо.
Отходя от стойки, он увидел, что в одной из образовавшихся у багажной карусели очередей стоит женщина с резкими чертами лица. Она по-прежнему читала книгу. Проходя мимо, Холлоранн подмигнул ей. Она подняла голову, улыбнулась и сделала знак мира.
Улыбаясь, он поднял воротник пальто и переложил дорожную сумку в другую руку. Слабенькое сияние, но Холлоранн почувствовал себя лучше. Жаль, что он наплел ей про стальную пластинку в голове. Он мысленно пожелал ей всего доброго и, выходя в снег и воющий ветер, подумал, что она ответила тем же.
На станции обслуживания плату взимали умеренную, но Холлоранн сунул рабочему из гаража лишнюю десятку, чтоб хоть немного продвинуться в списке ожидающих. На дорогу он фактически вырвался уже в четверть десятого: поскрипывали дворники, цепи с шипами немузыкально, монотонно звенели на больших колесах бьюика.
Автострада представляла собой кашу. Даже с цепями нельзя было ехать быстрее тридцати. Машины съезжали с дороги под сумасшедшими углами, а на нескольких полосах просто двигались с трудом, летние шины беспомощно проворачивались в плывущем рыхлом снегу. Здесь, в предгорье (если можно назвать предгорьем высоту в милю над уровнем моря) это была первая крупная буря за зиму, так сказать, первая ласточка. Многих она застала врасплох – дело обычное, и все равно, протискиваясь в дюйме от недотеп, косясь на залепленное снегом боковое зеркало, чтобы убедиться, что по левой полосе никто
