На стене висел телефонный аппарат. Клай снял трубку, исключительно для проформы, на этот раз не услышал даже непрерывного гудка. Телефонная линия была мертва, как… ну, как женщина во «властном костюме», рядом с парком Бостон Коммон. Он сел и принялся за сандвич. Проголодался, но желания есть не было.
Алиса положила свой на стол, откусив три раза.
— Не могу. Сейчас не могу. Наверное, слишком устала. Хочу пойти спать. И хочу избавиться от этого платья. Полагаю, помыться мне не удастся, во всяком случае, как следует, но я готова на все, лишь бы выбросить это гребаное платье. Оно воняет потом и кровью. — Она вертанула кроссовку, которая закружилась рядом с мятой бумагой, на которой лежал ее едва начатый сандвич. — И оно пахнет моей матерью. Ее духами.
Какое-то мгновение все молчали. Клай просто потерял дар речи. Представил себе Алису, скинувшую с себя платье, в белых трусиках и бюстгальтере, с широко раскрытыми, вылезающими из орбит глазами, придающими ей сходство с бумажной куклой. Воображение художника, всегда точное в деталях и всегда готовое услужить, добавило бирки — полоски бумаги[45] на плечах и нижней части ног. «Картинка» получилась шокирующей не из-за сексуальности, а в силу ее отсутствия. Вдалеке, шум едва донесся до них, что-то взорвалось.
Том нарушил молчание, за что Клай мог его только поблагодарить:
— Готов спорить, одна пара моих джинсов отлично тебе подойдет, если ты подвернешь штанины на манер манжет. — Он встал. — Знаешь, я думаю, ты будешь даже очень изящно в них смотреться, как Гек Финн в спектакле «Большая река», поставленном в женской школе. Пойдем наверх. Я приготовлю тебе одежду на утро, а потом отправлю тебя в спальню для гостей. Пижам у меня достаточно, просто море пижам. Тебе нужен «Коулман»?
— Я… думаю, фонарика хватит. Так я могу идти спать?
— Да. — Он взял один фонарик себе, второй передал Алисе. Похоже, хотел что-то сказать насчет маленькой кроссовки, когда она забрала ее со стола, но передумал. Сказал другое: — Ты сможешь и помыться. Воды много не будет, но сколько-то из кранов вытечет даже с отключенным электричеством. Я уверен, мы можем позволить себе набрать раковину воды. — Поверх ее головы он посмотрел на Клая. — В подвале у меня всегда ящик с питьевой водой, так что от жажды мы не умрем.
Клай кивнул.
— Спокойной ночи, Алиса.
— И тебе того же, — рассеянно ответила она, потом добавила, еще более рассеянно: — Приятно было с тобой познакомиться.
Том открыл перед ней дверь. Лучи фонарей заплясали в коридоре. Потом дверь закрылась. Клай услышал их шаги на лестнице, потом над головой. Услышал, как бежит вода. Ждал урчания воздуха в трубах, но вода перестала течь раньше. Раковину, сказал Том, столько воды она и получила.
Клай тоже был в пыли и крови, которые ему хотелось смыть (как и Тому, полагал он), но он предположил, что на первом этаже тоже есть ванная, и если Том аккуратен во всем, а в этом, похоже, сомневаться не приходилось, то вода в унитазе наверняка будет чистой. И, разумеется, вода была и в сливном бачке.
Рафер прыгнул Тому на колени и начал вылизывать лапы в белом свете лампы Коулмана. Несмотря, на низкое шипение лампы, Клай
Он подумал об Алисе, вращающей крошечную кроссовку, и задался вопросом, может ли пятнадцатилетняя девочка испытать нервный срыв.
— Не глупи, — сказал он коту. — Конечно же, может. Такое случается постоянно. На эту тему каждую- неделю снимают фильм.
Рафер смотрел на него, зелеными, мудрыми глазами и. продолжал вылизывать лапу. «Скажи мне больше, — вроде бы говорили эти глаза. — Тебя, били, когда ты был р-р-ребенком? У тебя возникали сексуальные мысли о твоей матер-р-ри?»
Алиса — бумажная кукла с бирками па плечах и ногах.
«Не говор-р-ри ер-р-рунду, — казалось, читал он в зеленых глазах Рафера. — Бир-р-рки на одежде, не на куклах. Что ты за художник?»
— Безработный художник, — ответил он. — А теперь заткнись, хорошо? — Он закрыл глаза, но от этого стало только хуже. Теперь зеленые глаза Рафера, лишившись тела, плавали в темноте, как глаза Чеширского кота Льюиса Кэрролла: «Мы тут все сумасшедшие, дорогая Алиса». И на ровное шипение лампы Коулмана по-прежнему накладывалось мурлыканье Рафера.
9
Том отсутствовал пятнадцать минут. Когда вернулся, бесцеремонно сбросил Рафа со своего стула и отхватил большущий кусок сандвича.
— Она спит, — сообщил Том. — Переоделась в мою пижаму, пока я ждал в коридоре, а потом мы вместе выбросили платье в мусорное ведро. Думаю, она заснула через сорок секунд после того, как ее голова коснулась подушки. Выбросив платье, она подвела под днем черту, я в этом уверен. — Пауза. — Оно действительно ужасно пахло.
— Пока тебя не было, я выдвинул Рафа в президенты Соединенных Штатов. Его избрали без голосования, на основании всеобщего одобрения.
— Хорошо, — кивнул Том. — Мудрый выбор. И чьим одобрением он заручился?
— Миллионов. Всех, кто еще остался в здравом уме. Они послали мыслебюллютени. — Клай широко раскрыл глаза и постучал себя по виску. — Я могу читать
Том перестал жевать, начал снова… но медленно.
— Знаешь, с учетом ситуации, это совсем не забавно.
Клай вздохнул, отпил ледяного чая, заставил себя откусить кусок сандвича. Сказал себе, что должен думать о сандвиче как о топливе для тела, если только так и можно доставить его в желудок.
— Да. Пожалуй, не забавно. Извини.
Том чокнулся с ним стаканом, прежде чем выпить чая.
— Все нормально. Я ценю стремление поднять наш боевой дух. Слушай, а где твой портфель?
— Оставил на крыльце. Хотел, чтобы обе руки были свободными, когда мы проходили коридором смерти Тома Маккорта.
— Тогда с ним все в порядке. Слушай, Клай, я сожалею, что все так вышло с твоей семьей.
— Пока не сожалей. — Голос Клая немного осип. — Пока еще не о чем сожалеть.
— Но я рад, что наткнулся на тебя. Вот что я хотел сказать.
— И я могу сказать тебе то же самое. Я понимаю, как важно найти спокойное место, где можно провести ночь. И я уверен, Алиса это тоже понимает.
— Оно спокойное, пока в Молдене ничего не взрывается и не горит.
Клай кивнул, улыбнулся одними губами.
— Пока. Ты взял у нее эту кроссовку?
— Нет. Она улеглась с ней в кровать, как… ну, не знаю, с плюшевым медвежонком. Завтра ей полегчает, если она проспит всю ночь.
— Думаешь, проспит?
— Нет, — ответил Том. — Но если она проснется в испуге, я проведу ночь с ней. Если нужно, в одной кровати. Ты знаешь, я ей не опасен, так?
— Да. — Клай знал, что и он ей не опасен, но понял, о чем толковал Том. — Завтра утром я собираюсь уйти на север, как только рассветет. Возможно, будет неплохо, если ты и Алиса пойдете со мной.
Том задумался, потом спросил:
— А как же ее отец?
— Она же говорит, что он, цитата, «из тех, кто полагается только на себя». И тревожилась она только по одному поводу: что он съест на обед, раз не умеет готовить? Из этого я понял, что его судьба не так уж ее и волнует. Разумеется, мы должны спросить, что она думает по этому поводу, но я бы предпочел оставить ее с нами и не хочу идти на запад, в эти промышленные городки.
