палец.
— Уезжай, Рози. Убирайся отсюда.
У Рози было предположение, что Эрни не желает, чтобы его внучка видела, как он орудует отмычкой. Её это растрогало, и она без лишних разговоров вновь поехала вокруг к фасаду салона. И встала там.
— Нормально тебе здесь, девочка?
— Да, — ответила Норри, вылезая из машины. — Если он не сможет завести тот фургон, мы просто вернёмся в город пешком.
— Это же почти три мили, он осилит такое расстояние?
Лицо у Норри было бледное, но она была в состоянии на улыбку.
— Дедушка меня саму может напрочь заморить. Он каждый день делает по четыре мили, говорит, что таким образом смазка в суставах обновляется. Вы сами уезжайте, пока никто сюда не подъехал и вас не увидел.
— Ты храбрая девочка, — сказала Рози.
— Я не чувствую себя храброй.
— А храбрые никогда такими себя не чувствуют.
Рози поехала назад в город. Норри смотрела ей вслед, пока она не исчезла из вида, а потом, став на свою доску, начала делать ленивые ромбы и рэйлы. Фасадный паркинг имел небольшой уклон, и ей приходилось немного отталкиваться лишь в одну сторону… хотя с тем напряжением, которое её переполняло, она думала, что сможет проехать на скейтборде отсюда и вплоть до городской площади на вершину холма, даже не закашлявшись. Черт, сейчас она, даже если бы хлопнулась промежностью на доску, ничего бы не почувствовала. А если кто-то сюда нагрянет? Ну, они с дедушкой пришли, потому что он хотел посмотреть, какие есть в продаже фургоны. Она просто ждёт его, а потом они пойдут в город. Дедушка любит гулять пешком, всем это известно. Смазывает, таким образом, суставы. Вот только Норри думала, что не ради этого он так много ходит или не только из-за этого. Его длинные прогулки начались после того, как бабушка начала все путать (никто не проговаривал вслух, что это болезнь Альцгеймера, хотя все понимали). Норри думала, что он, таким образом, выхаживает свою печаль. Возможно такое? Она думала, что да. Она знала, что, когда сама в скейт-парке в Оксфорде съезжает на доске по трубе с двойным изгибом, в ней нет места не на что, кроме радости и страха, и радость тогда властвует в доме. Страх ныкается где-то в дальней комнате.
После короткого ожидания, которое показалось длинным, из-за угла выехал бывший фургон телефонной компании, за рулём которого сидел дедушка. Подхватив доску подмышку, Норри заскочила в кабину. Первая в её жизни поездка на краденой машине.
— Дедушка, ты такой офигительный, — поведала она и поцеловала его.
7
Джо Макклечи направлялся в кухню, где хотел достать из безжизненного холодильника одну из последних жестянок яблочного сока, но тут услышал, как его мать произнесла: «Бамп», и замер.
Он знал, что его родители познакомились в колледже, в университете штата Мэн, и что тогда друзья Сэма Макклечи называли его Бамп, но мама сама почти никогда так его не называла, а когда такое случалось, она краснела и смеялась так, словно в этом прозвище присутствовал какой-то неприличный подтекст[400]. Этого Джо не знал. Зато он знал, что, если у неё это проговорилось — если такое соскользнуло с языка — это означает, что она взволнована.
Он приблизился к кухонным дверям. Они были немного приоткрыты, и он увидел там свою мать и Джеки Веттингтон, которая была сегодня одета не в униформу, а в выцветшие джинсы и блузку. Они бы его тоже увидели, если бы подняли головы. Он совсем не имел намерения подсматривать; это было бы совсем не круто, особенно когда его мама так расстроена, но сейчас они смотрели только друг на друга. Женщины сидели за кухонным столом, Джеки держала ладони Клэр в своих ладонях. Джо увидел, что глаза у его матери увлажнены, и почувствовал, что сам вот-вот может заплакать.
— Вам нельзя, — приговаривала Джеки. — Я понимаю, как вам хочется, но вам этого делать просто нельзя. Ни за что, если сегодня вечером всё пойдёт так, как запланировано.
— Ну, могу я ему хотя бы позвонить и объяснить, почему меня там не будет? Или послать ему майл! Я могла бы это сделать!
Джеки покачала головой. Лицо имела кроткое, но не уступчивое.
— Он может проговориться словом, и слово это может дойти до Ренни. Если Ренни что-то учует в воздухе раньше, чем мы освободим Барби и Расти, для нас это обернётся сплошной катастрофой.
— Если я скажу ему, чтобы он никому, ни за что…
— Послушайте меня, Клэр, неужели вы не понимаете? Ставки слишком высоки. Жизнь двух людей. И наши также. — Она сделала паузу. — Вашего сына.
Плечи Клэр наклонились, но вновь распрямились.
— Тогда забирайте Джо. Я прибуду после Дня свиданий. Ренни не заподозрит меня; я сроду не знала Дейла Барбары, и с Расти я тоже не знакома, разве что кивали друг другу, встретившись на улице. Я лечусь у доктора Гартвела в Касл Роке.
— Но Джо знает Барби, — терпеливо объяснила Джеки. — Это Джо организовывал прямую видеотрансляцию, когда Купол обстреливали ракетами. И Большой Джим об этом помнит. Вы можете себе представить, что он способен посадить вас в камеру и прессовать, пока вы ему не расскажете, куда мы подевались?
— Никогда! — ответила Клэр. — Я никогда не расскажу!
Джо вошёл в кухню. Клэр вытерла себе щеки, стараясь улыбнуться.
— О, привет, сынок. А мы только что говорили о Дне свиданий и…
— Мам, он может на тебя не просто давить, — произнёс Джо. — Он может тебя подвергнуть пыткам.
Клэр была шокирована.
— Ох, на такое он не способен. Я знаю, он нехороший человек, но он выборный нашего города, наконец, и…
— Он был выборным, — вмешалась Джеки. — А сейчас он выдвигается на императора. А говорить рано или поздно начинают все. Неужели вам хочется, чтобы Джо прятался где-то и представлял себе, как вам выдёргивают ногти?
— Прекратите! — вскрикнула Клэр. — Это ужасно.
Джеки не отпустила её руки, когда Клэр хотела их высвободить.
— Речь идёт либо все, либо ничего, и для ничего уже слишком поздно. Все находится в движении, и мы должны двигаться соответственно. Если бы речь шла только о бегстве Барбары своими силами, без нашей помощи, Большой Джим мог бы с этим согласиться. Потому что каждый диктатор нуждается в каком- нибудь пугале. Однако же там не только он, так? И это означает, что он будет стараться найти нас и уничтожить.
— Как бы мне хотелось, чтобы я никогда в это не впутывалась. Не ходила сама на ту встречу, не позволяла пойти туда Джо.
— Но мы должны остановить его! — возразил Джо. — Мистер Ренни старается превратить Честер Милл в… ну понимаешь, в полицейское государство!
— Я никого не способна остановить! — едва не рыдала Клэр. — Я к чертям всего лишь простая домохозяйка!
— Если вас это как-то утешит, — сказала Джеки, — вы получили билет на это путешествие в то мгновение, как дети нашли ту коробочку.
— Никак меня это не утешит. Никак.
— В каком-то смысле нам даже везёт, — продолжала Джеки. — Мы не затянули в наше дело много невиновных людей, пока что, по крайней мере.
— Ренни с его полицейскими силами всё равно нас найдут, — сказала Клэр. — Разве вам это не ясно?
