Сколько здесь того города?
— К тому времени, — улыбнулась Джеки безрадостно, — нас будет больше. Вооружённых. И Ренни об этом будет знать.
— Нам надо как можно скорее захватить радиостанцию, — сказал Джо. — Люди должны услышать другую точку зрения на события. Мы должны передавать в эфир правду.
— Джо, это замечательная идея, — вспыхнули глаза у Джеки.
— Боже правый, — произнесла Клэр, заслоняя себе ладонями лицо.
8
Эрни припарковал фургон телефонной компании к грузовому дебаркадеру Бэрпи. «Теперь я уголовник, — думал он, — а моя двенадцатилетняя внучка моя союзница. Или ей уже тринадцать?» Да какая разница; он не думал, что Джим Ренни отнёсся бы к ней как к несовершеннолетней, если бы их схватили.
Ромми приоткрыл задние двери, увидел, что это они, и вышел на дебаркадер с винтовками в обеих руках.
— Были какие-то проблемы?
— Гладко, как по шёлку, — ответил Эрни, вылезая по ступенькам на дебаркадер. — На дорогах никого. Есть ещё ружья?
— Да! Немного. Внутри, за дверьми. Вы тоже помогайте, мисс Норри.
Норри подхватила пару ружей и передала их в руки дедушке, который положил их в кузов фургона. Ромми выкатил на дебаркадер тележку. В ней лежало с десяток рулонов свинцового полотна.
— Нам не надо их сейчас разворачивать, — сказал он. — Я только отрежу несколько кусков для окон. А щит на лобовое стекло, мы сделаем, когда уже подъедем туда. Оставим щель для просмотра, как в старом танке «Шерман»[401], и покатим прямо вверх. Норри, пока мы с Эрни управимся здесь, попробуй, сможешь ли ты выкатить другую тележку оттуда. Если не сможешь, брось её там, мы потом её заберём.
Другая тележка была нагружена картонными ящиками с едой, большей частью там были жестянки или пакеты концентратов для туристов. Один из ящиков был доверху набит конвертиками с дисконтными растворимыми напитками. Тележка оказалась тяжёлой, но стоило ей её сдвинуть, как тот покатился дальше очень легко. Другое дело остановить; если бы не Ромми, который бросился от кузова фургона с протянутыми руками, тележка бы наверняка перекинулась с дебаркадера.
Эрни закончил блокировать маленькие задние окошки краденого фургона кусками свинцового полотна, которые держались там благодаря беспощадному использованию липкой ленты. Теперь он вытер себе лоб и сказал:
— Это чертовски рискованное дело, Бэрпи… То, что мы задумали отправляться такой, к чёрту, огромной колонной в сад Маккоя.
Ромми пожал плечами и начал загружать ящики с припасами, нагромождая их под стенками, чтобы середина фургона оставалась свободной для пассажиров, которые, как они надеялись, появятся позже. На спине его рубашки разрасталось потное дерево.
— Мы можем только надеяться, что большое собрание нас прикроет, если будем делать все быстро и по-тихому. Выбор имеем не большой.
— А Джулии и миссис Макклечи хватит свинца на окон их машин? — спросила Норри.
— Эй. После полудня. Я им помогу. Позже они должны оставить свои машины здесь, позади магазина. Не могут же они кататься по городу с завешанными свинцом окнами, у людей появятся вопросы, не так ли.
— А ваш «Эскалейд»[402]? — спросил Эрни. — Он заглотнёт остаток припасов и не подавится. Ваша жена может подогнать его сию…
— Миша не поедет, — сказал Ромми. — Не желает иметь ничего общего с этим. Я просил, по-всякому, разве что на коленях не умолял, но для неё это было всё равно, что если бы я выл ветром, который носится вокруг дома. Насколько сильно я могу догадываться, это потому, что я рассказал ей не больше того, что она и так уже знала… хотя там совсем немного, это не спасёт её от беды, если Ренни на неё насядет. Но она не хочет этого признавать, сама.
— Почему нет? — спросила Норри с расширенными глазами, поняв, что это её вопрос, вероятно, негодный, только после того, как эти слова уже скатились с её языка, и дедушка насупился.
— Потому что она вот такая упрямая, дорогуша. Я ей объяснял, что её могут обидеть. «Пусть только попробуют», — ответила она. Вуаля, такая моя Миша. Черт. Если мне дастся шанс позже, я проберусь сюда, посмотрю, не передумала ли она. Говорят, это такая женская логика. Слышь, давай загрузим ещё несколько ящиков. Только не заложите ими ружья, Эрни. Нам они могут понадобиться.
— Я сам себе поверить не могу, что втянул тебя в это, детка, — произнёс Эрни.
— Все хорошо, дедушка. Мне больше не понравилось бы быть не втянутой, чем наоборот.
И вот это, по крайней мере, было истинной правдой.
9
БАХ. Тишина.
БАХ. Тишина.
БАХ. Тишина.
Скрестив ноги, Олли Динсмор сидел в четырёх футах от Купола, а рядом с ним стоял его бойскаутский рюкзак. Рюкзак был полон камней, которые он насобирал в палисаднике… рюкзак был, по правде говоря, такой полный, что Олли сюда скорее доволокся, чем пришёл, опасаясь, что брезент на дне прорвётся, и вывалятся все его боеприпасы. Но рюкзак выдержал и мальчик тоже. Он выбрал очередной камень — гладенький, хорошо отполированный каким-то из древних ледников — и с замаха метнул его в Купол, где камень ударился, словно о чистый воздух и отскочил назад. Он его подобрал и запустил вновь.
БАХ. Тишина.
Купол имеет одно привлекательное качество, думал мальчик. Хоть он и является причиной того, что умерли его брат и мать, но, видит бог, одного заряда боеприпасов достаточно на целый день.
«Каменные бумеранги», — подумал он и улыбнулся. Искренне улыбнулся, но на его весьма похудевшем лице эта улыбка выглядела какой-то ужасной. В последнее время он почти не ел и думал, что есть ему вновь захочется очень нескоро. Услышать выстрел, а потом найти на полу возле кухонного стола собственную мать с задранным подолом, когда из-под платья у неё виднеются трусы, а пол головы отстрелено… такие впечатления отнюдь не содействуют аппетиту.
БАХ. Тишина.
По другую сторону Купола находился растревоженный улей; там вырос палаточный городок. Сюда шныряли джипы и грузовики и сотни военных суетились там под ливнем команд и бранные слова их начальников, проговаривались часто на одном дыхании.
В дополнение к уже установленным палаткам там сейчас натягивали ещё три длинных. На вкопанных перед ними щитах были надписи: «1 ПУНКТ ОБСЛУЖИВАНИЯ ПОСЕТИТЕЛЕЙ», «2 ПУНКТ ОБСЛУЖИВАНИЯ ПОСЕТИТЕЛЕЙ» и «ПУНКТ МЕДПОМОЩИ». А знак перед другой, ещё более длинной палаткой сообщал: «ЛЁГКИЕ ЗАКУСКИ И НАПИТКИ». Немного спустя, как Олли сел и начал швырять камешки в Купол, прибыли ещё два грузовика, на платформах которых приехали туалетные кабинки. Теперь эти сральники уже стояли радушными голубыми рядами немного поодаль от ареала, вдоль которого расположатся и будут говорить родные с родными, видя друг друга, но не в состоянии дотронуться.
То, что выплеснулось из головы его матери, было похожим на заплесневевшее варенье, но чего не мог понять Олли: зачем она сделала это таким образом и в том месте? Почему именно там, где они по
