— А тебе не кажется странным? — спросил Макфрис, рыгнув. — Снова появиться дома после всего этого?
Гэррети снова почувствовал воодушевление.
— Нет, — сказал он. — Мне это кажется совершенно естественным.
Они спускались с длинного холма, и Макфрис вгляделся в белое облако внизу.
— Черт, там туман еще гуще!
— Это уже не туман. Это дождь.
Дождь падал медленно, явно не собираясь прекращаться.
— А где Бейкер?
— Где-то сзади, — сказал Макфрис.
Гэррети, не говоря ни слова — слова теперь были роскошью, — отстал. В тумане он не нашел Бейкера и вновь оказался рядом со Стеббинсом. Макфрис назвал его алмазом, но и в этом алмазе появились маленькие трещинки. Сейчас они шли вдоль полноводного течения реки Андроскоггин. На другом берегу возвышались в тумане постройки Портервиллской текстильной фабрики, похожие на башни средневекового замка.
Стеббинс не поднял глаз, но Гэррети знал, что он заметил его присутствие. Оставалось ждать, когда он пожелает вступить в разговор.
Дорога изогнулась, и они перешли реку по мосту. Внизу бурлила вода, одетая хлопьями желтой пены.
— Ну?
— Побереги дыхание, — сказал Гэррети. — Тебе оно еще пригодится.
Они прошли мост, и толпа опять сомкнулась вокруг них. Река осталась слева, а справа возвышался почти отвесный холм. Зрители забирались на деревья, на кусты, друг на друга и хором выкрикивали имя Гэррети. Он вдруг увидел девушку из Брикьярд-Хилл по имени Кэролайн. Она уже была замужем, имела ребенка. Она могла бы в свое время дать ему, но он был мал и глуп. Впереди Паркер еле слышно выругался. Они опять взбирались на холм, но это был последний холм перед Фрипортом. Все как-то сгрудились на вершине (у Кэролайн была отличная грудь, и она всегда носила облегающие свитера), потом начали спускаться.
— Ну? — повторил Стеббинс, отдышавшись. Выстрелы. Упал парень по имени Чарли Филд.
— Ничего, — сказал Гэррети. — Я просто искал Бейкера, а набрел на тебя. Макфрис думает, что ты выиграешь.
— Твой Макфрис — идиот, — сказал Стеббинс. — Ты правда думаешь, что разглядишь свою девушку в такой толпе?
— Она будет впереди. У нее есть пропуск.
— Полицейские слишком заняты, чтобы следить, у кого есть пропуск, а у кого нет.
— Это неправда, — Гэррети сердился, потому что Стеббинс вторил его собственным опасениям. — Зачем ты так говоришь?
— Ты действительно хочешь видеть свою мать?
— Что?
— Ты не хотел в детстве жениться на ней, когда вырастешь? Многие дети хотят этого.
— Ты что, спятил?
— Почему ты думал, что можешь выиграть, Гэррети? У тебя второсортный интеллект, второсортная физическая подготовка и наверняка второсортное либидо. Я уверен, что ты не спал со своей девушкой.
— Заткни свой поганый рот!
— Так ты девственник? Может, ты тяготеешь к мужчинам? Не бойся ты говоришь с Папой Стеббинсом.
— Я переживу тебя, даже если придется идти до Вирджинии! — крикнул Гэррети в гневе. Он не помнил, чтобы так злился на кого-нибудь за свою жизнь.
— Ладно, ладно, — успокаивающе сказал Стеббинс. — Понимаю.
— Мать твою!
— О, интересное слово! Почему это ты его вспомнил?
Гэррети на миг показалось, что сейчас он бросится на Стеббинса или упадет в обморок от гнева, но он не сделал ни того, ни другого.
— Даже если придется идти до Вирджинии, — повторил он, стиснув зубы. Стеббинс сонно улыбнулся:
— Я чувствую, что могу идти хоть до самой Флориды, Гэррети.
Гэррети отшатнулся от него и пошел искать Бейкера. Гнев по-прежнему кипел в нем, смешиваясь с бессильным чувство стыда. Стеббинс, похоже, хотел вывести его из себя, и ему это удалось.
Бейкер шел рядом с парнем, которого Гэррети не знал. Голова его была опущена, губы беззвучно шевелились.
— Бейкер!
Бейкер поднял голову, мелко трясясь, как собачонка:
— А, Гэррети.
— Да.
— Мне снился сон. Ужасно реальный. Который час?
— Без двадцати семь.
— Дождь, похоже, будет идти весь день?
— По…аай! — Гэррети качнулся, на миг потеряв равновесие. — Проклятая подметка отлетает.
— Оторви их к черту, — посоветовал Бейкер. — Ногти врастут в них, и будет еще хуже.
Гэррети скинул один туфель и пнул его в направлении толпы. К нему сразу же потянулись жаждущие руки; завязалась потасовка. Другой туфель не хотел слезать — нога в нем распухла. Гэррети нагнулся, получил предупреждение, но все же стащил туфель с ноги. Он хотел тоже кинуть его в толпу, но пожалел силы и оставил просто лежать на дороге. Вдруг на него нахлынула волна отчаяния. Он шел и тупо думал: «Я остался без обуви. Я остался без обуви».
Дорога под ногами была холодной. Сквозь остатки носков Гэррети ощущал каждый камешек. Он подошел к Бейкеру, который тоже шел без обуви.
— Я почти готов, — сказал спокойно Бейкер.
— Я тоже.
— Знаешь, я вспоминаю все хорошее, что со мной было. Один раз я впервые пригласил девушку на танец, и какой-то пьяный хер попытался ее у меня увести. Я вывел его наружу и набил морду — смог потому, что он был такой пьяный. И та девушка на меня так смотрела, что я был на седьмом небе от счастья. Вспоминаю мой первый велосипед. И как в первый раз читал «Женщину в белом» Уилки Коллинза… Это моя любимая книга. Вспоминаю, как сидел с удочкой над прудом, и как лежал во дворе с книжкой комиксов. Гэррети, я думаю об этом, как будто я уже старик.
На них брызнул серебристый утренний дождик. Толпа приутихла, но не уменьшилась — шеренгами вдоль дороги тянулись выжидающие лица под плащами и зонтиками. Бесконечный ряд серых лиц, похожих, как близнецы.
— Надеюсь, уже не будет темно, — сказал Бейкер. — Ненавижу идти в темноте, не зная, кто я и что я здесь делаю. Надеюсь, все кончится до темноты.
Гэррети начал говорить, но его прервали выстрелы. Бейкер скривился: — Вот чего я боюсь. Этого звука. Зачем мы делаем это, Гэррети? Мы все сошли с ума.
— Не знаю. Не знаю.
— Мы все в ловушке.
Длинный путь продолжался. Они проходили знакомые Гэррети места — заброшенные фермерские дома, птичники, засеянные поля. Он помнил, казалось, каждый дом. Ноги словно наполнились новой силой. Ему хотелось лететь. Но, может быть, Стеббинс прав — их там не будет? К этому лучше подготовиться. Пронесся слух, что у одного из участников аппендицит.
Гэррети не обратил на это внимание — он думал только о Фрипорте и о Джен. Стрелки на его часах жили какой-то своей дьявольской жизнью. Они не хотели двигаться. Но в любом случае до Фрипорта
