— Так я и думал. Вы дали ей очень ловко отвадить вас от меня, разве не так? Отвадить вас от меня — это была одна часть плана. Другая состояла в том, чтобы женить меня на некоей даме, — мы называть ее не будем, — у которой недурное состояние…
— О! — Анна начала понимать.
— Вот именно, «о!», — сардонически сказал Крис. — Пусть это будет для вас предостережением, Анна. Не верьте всему, что говорят вам благовоспитанные, честные, богобоязненные идеалисты. Однако план их не удался. Я не женился и не женюсь на некоей даме — с деньгами…
— Но вы переехали к ней и жили в ее доме, и…
— Только до свадьбы Жюли, а весь этот хитроумный план я раскусил только на другой день после свадьбы.
— Но, Крис, если вы не любили ее, тогда зачем же вы… зачем же вы?..
— Сошелся с ней, что ли? Не бойтесь слов, Анна. Давайте говорить прямо. Но только стоит ли так возмущаться этим? Пусть та из вас, кто без греха, первая бросит в меня камень.
— Не понимаю, на что вы намекаете… — высокомерно начала Анна, но тут же замолчала под его многозначительным взглядом.
— Не будем настаивать, — галантно сказал Крис. — Во всяком случае, сейчас на скамье подсудимых я. Не думайте, пожалуйста, что я ее осуждаю. Она вела себя во всей этой истории как нельзя более порядочно, хоть и была посвящена в заговор. Уж если кого осуждать, так это вас.
— Меня?
— Да, вас. Но я вовсе не оправдываюсь. Во всяком случае, вам теперь ясно, как все это получилось?
— Не понимаю, при чем тут я. Вы не находите, что это была довольно-таки гнусная история?
— Вы вели себя гораздо гнуснее! — воскликнул Крис. — Если бы вы не придавали такого огромного значения потерянным деньгам, и положению в обществе, и развлечениям, между нами никогда бы не произошло той неприятной сцены там, у вас в доме, и та, другая ситуация тоже не возникла бы. А впрочем, какое это имеет значение? Вам-то от этого какой вред?
— Как это гадко с вашей стороны винить меня за то, что вы сделали сами, — возмущенно сказала Анна. — Вас ведь никто не заставлял, правда?
— Кто знает? — спросил Крис улыбаясь. — Это зависит от того, во что вы верите — в свободную волю или в предопределение; а в этом вопросе даже величайшие авторитеты никак не могут столковаться. Может быть, это было предопределено свыше, что я должен поступить именно так, и заранее предопределено, чтобы я сидел здесь, пытаясь убедить вас, что все это не имеет никакого значения.
— Какое отношение к человеческим чувствам и поступкам имеют все эти рассуждения? — нетерпеливо сказала Анна. — Все равно, они ничего не меняют, и вы наделали всем массу неприятностей и все страшно запутали.
— Я? Ну да, конечно,
— А по-моему, вы виноваты в этом столько же, сколько я. Мы напоминаем леммингов. Знаете ли вы, кто такие лемминги? Это кочующие грызуны. Древний инстинкт велит им переселяться через перешеек, соединяющий полуостров с континентом. Между тем перешеек залит водой, и они тонут. Совсем как мы. Инстинкт, более древний, чем наша цивилизация, говорил нам, что мы желаем друг друга. Нам надлежало повиноваться нашим глубоким сексуальным импульсам. К сожалению, они не могли сказать нам, что перешейка больше нет. Жизнь теперь не так проста, как во времена каменного века. Мы ошиблись эпохой.
Анна собралась было ответить, вероятно, что-нибудь язвительное, как вдруг раздался голос Марты, которая кричала снизу у лестницы:
— Анна! А-а-анна!
— Что? — отозвалась Анна.
— Ты нужна в магазине. И Джон пришел.
— Иду, — крикнула Анна. И, обращаясь к Крису: — Мне нужно идти. Прощайте.
Он хотел, чтобы она осталась и выслушала его, чтобы она попросила забыть о всех недоразумениях и ошибках, чтобы она смиренно предложила ему заходить к ней хоть изредка… но Анна исчезла.
Крис уныло взял шляпу и пальто и поплелся следом за ней. Сойдя с лестницы, он столкнулся лицом к лицу с Мартой.
— Ну как, все в порядке? — спросила она веселым и немного вызывающим тоном.
— Черта с два, — мрачно сказал Крис. — Я слишком много говорю, Анна слишком мало слушает.
— Какой позор! — насмешливо сказала она. — Неужели вы до сих пор не знаете, что нужно не говорить, а действовать?
Сквозь стеклянную дверь Крис видел, но не слышал, как Анна разговаривает и смеется с каким-то элегантно одетым молодым человеком.
— Это и есть «Джон»? — спросил он.
Марта кивнула, не спуская с него иронически насмешливого взгляда.
— Чем он занимается?
— Он скульптор и лепит абстракции. Разве вы о нем не слышали? Квадратные яйца и круглые кубики. Анна ходит работать к нему в мастерскую. Он говорит, что у нее большой талант. Интересно только, к чему талант, как вы думаете?
— Н-да, — сказал Крис, невольно рассмеявшись. — А чем он зарабатывает? Лепкой квадратных яиц?
— Нет, нет! Очень ему нужно зарабатывать. Его отец — владелец одного из фешенебельных магазинов на Бонд-стрит.
— Ах, вот оно что! Ну, Марта, как ни грустно расставаться…
— О, но вы же придете еще, не правда ли? — с кокетливой настойчивостью сказала Марта. — Мне очень хотелось бы вас еще увидеть. И вы должны прийти к нам как-нибудь на вечер.
— Сомневаюсь, что я буду очень желанным гостем…
— Не глупите! — сказала Марта, отводя его от стеклянной двери на свою половину лавки. — Как ваш адрес?
— Пишите на адрес Риплсмира, — сказал Крис. — Он есть в телефонной книжке.
— Отлично, — Марта отложила карандаш. — Но вы придете, правда?
— Кому я здесь нужен? — угрюмо спросил Крис.
— Мне, например, — ласково и чуть-чуть лукаво сказала Марта. — И не смотрите так грустно. Она что, ужасно обошлась с вами?
С этими словами Марта невинно взяла его за руку и посмотрела на него большими невинными глазами.
— Ужасно! — Крис удержал ее руку; в ее прикосновении было что-то успокаивающее.
— Бедняжка!
Наступило блаженно-смущенное молчание. Марта опустила глаза и попыталась отнять свою руку. Крис удержал ее, и Марта не стала ее вырывать.
— Марта!
— Да?
— Мне следовало бы извиниться…
— В чем?
— Вызнаете. Вот сейчас, когда она накинулась на нас. Но…
— Ах, — сказала Марта, уступая его объятиям и подставляя губы для поцелуя. — Ах!
Они поцеловались один раз, они поцеловались еще несколько раз.
— Негодный мальчишка! — шутливо сказала Марта, наконец высвобождаясь из его объятий. — Ну а теперь ступайте, не то кто-нибудь нас увидит. Но ведь вы придете?
— Непременно, — восторженно согласился Крис.
— Обещаете?
— Да. До свидания, Марта, дорогая. И спасибо…
— До свидания, милый Крис. Будьте паинькой!
