— Едва ли придет сюда, если все-таки заметит, что кусочка пирога не хватает.
— Не наглей. Вы можете зайти слишком далеко, и он не оставит этого без последствий. Джордж может поинтересоваться, где это я пропадала так долго.
— А она что делает?
— Что она?
— Не дразни меня. Она упоминала обо мне этим утром?
— Я не привыкла болтать попусту. И не дави. Если тебе очень нужно, пожалуйста: она собиралась выйти и встретиться со своим знакомым через полчаса.
— Я отвезу ее.
— Замолчи! Меня от ваших глупостей стошнит скоро, все вы трое несете какой-то бред. Я ухожу.
— Я бы очень хотел. Я возил ее туда. Я частенько забираюсь в машину и представляю, что еду. Это помогает мне не замечать времени. Вот мы едем, и я спрашиваю: «Куда нам, мадам Жанетта? Поедем через Виндзор, Гиндхед, Гилдфорд, Эйрандел, Чичестер. Сегодня хороший день для поездки. Мадам удобно?»
— Честное слово, ты, кажется, рехнулся.
— Попробуй, запрыгивай в машину. Я покатаю тебя. Куда ты вечно торопишься?
— Мне нужно по дороге домой еще в магазин. Джордж будет беспокоиться, куда я запропастилась. Мне еще нужно по пути захватить зонтик. Не стоять же мне и слушать, как такой парень фантазирует и ведет машину у себя в голове! Лучше побегу, надо успеть домой до дождя.
— Увидимся завтра, Виолетта? Спасибо за пирог.
— Почему ты не уйдешь отсюда, пока не случилось что-нибудь ужасное?
— До завтра, Виолетта.
К задней стене гаража была привинчена болтами вертикальная лестница. Держа ломоть пирога в одной руке, Цэ легко поднялся по этой лестнице и через квадратное отверстие влез на чердак. Он оказался в узком пространстве между потолком и крышей.
Губернатор, Домоладосса, Мидлакемела смотрели друг на друга удивленно.
— Экстраординарная ситуация, — начал последний, — я бы сказал, что этот возможный мир, если, конечно, он — то, что он есть, во многом отличается от нашего. Даже названия местности мы можем трактовать как целиком не наши, иностранные...
— А их поведение! — воскликнул губернатор. — Давайте определимся со всем этим. Здесь особняк. Кроме него, во владениях мистера Мери еще три строения: с одной стороны особняка — деревянный летний домик, за особняком — старая конюшня, с другой стороны — гараж. А напротив дома кафе, в котором, очевидно, никто никогда не платит за еду. Мы знаем, что экс-садовник более или менее постоянно находится в летнем домике, а экс-секретарь обитает в старой конюшне. Но теперь нам дают понять, что существует еще экс-шофер, живущий над гаражом. Абсолютно неправдоподобно!
— Да, неправдоподобно, — сказал Домоладосса. — И тем не менее на удивление достоверно. Если, конечно, мы сможем схватить мотивы их поведени... Вы заметили, что все три наблюдателя, как оказывается, проявляют интерес к мадам Мери. Я убежден и еще раз скажу: Она — ключик ко всему.
— Все это причудливо, но невинно, — заметил Мидлакемела.
— А я нахожу это чертовски грязным, — возразил губернатор.
— О, мне кажется, пора пообедать, — спокойно проговорил Домоладосса, — я уже опаздываю, а сегодня телячье филе.
Часть третья
ОСОБНЯК И НАБЛЮДАТЕЛИ
I
Джо Гроулес вернулся с обеда отдохнувший и бодрый. Он окончательно убедился в том, что летающий робот не проникал ни в какое другое измерение или во что-либо подобное. Он вошел в таинственную сферу ментальной коммуникации.
Вывод, к которому пришел Джо, представлялся ему в высшей степени удовлетворительным. Математическое обеспечение обстоятельств этого полета было весьма сложным и целостным, и возможно, что именно в нем наконец и заключался тот мостик, который жаждали найти все, между ментальным и психическим. Он с улыбкой вошел в знакомую комнату и посмотрел на экран.
Шерлок и Корлесс медленно поднимались по склону холма из ложбины. Оба были в плащах, поскольку небо затянули тучи и уже слегка накрапывало. Они улыбались и, очевидно, пребывали в полном согласии.
— Итак, сходимся на том, — говорил Шерлок, — что в данном случае мы имеем дело с локальной трещиной в структуре универсума. Ясно, что она бесконечно мала, иначе мир мог бы распасться. Так, посредством этого причудливого дефекта нам удалось проникнуть взглядом в субатомный мир... и обнаружить, что он поразительно похож на наш!
— Разница только в системе измерений, — согласился Корлесс, — и кто знает, сами мы...
Он замолчал. Некоторые мысли, пришедшие ему, выраженные ясно и прямо в словах, показались ему ужасно страшными.
Оба мужчины замерли перед видением, парившем в пространстве. Они смотрели через фотографию в рамке, которая стояла на столе, на Домоладоссу, вернувшегося с обеда в благостном расположении духа.
Домоладосса во время отдыха пришел к предварительному выводу. Вероятность Эй содержит в себе ключик ко всем вероятностям, находящимся вне ее. Они когда-то разрешили загадку своей природы, но едва ли возможно посетить этот мир. Он уселся за стол и взял доклад, желая узнать, что делал Цэ, скрывавшийся на чердаке гаража.
Даже в центре чердака, там, где крыша поднималась на самую большую высоту, было все-таки так низко, что Цэ не мог полностью выпрямиться. Он пригнулся и прошел к передней стене гаража, там в бетонной плите проделано было небольшое окно. Оно было квадратное, каждая сторона полметра длиной. Перекладина и стойка делили его на четыре равные части. Три из получившихся квадратиков покрывала уличная пыль. А стекло нижнего левого когда-то разбили и так и не вставили. Все окно сделано было так, что не открывалось. Подоконник располагался в двух третях метра от пола; Цэ подошел и присел на корточки, таким образом, его глаза смотрели теперь над подоконником прямо в окно.
В правой руке он держал кусок сладкого пирога, от которого время от времени откусывал.
Он смотрел через окно на дорогу. Дорога бежала на юго-восток. На другой стороне ее шел широкий тротуар; высокий мужчина, одетый в черный комбинезон, в фетровой шляпе, шагал по тротуару, на некотором расстоянии вслед за ним двое мужчин в голубом несли носилки, на которых лежал велосипед со спущенными шинами, рама велосипеда крови. Проезжая часть дороги покрыта темным зернистым материалом. Автомобили ехали сейчас по ней, у четырех из них к радиаторам привязаны черные траурные ленты из крепа.
По сторонам дороги в основном тянулись высокие кирпичные стены, обычно утыканные поверху осколками разбитых бутылок, или с маленькими оградками, металлические вертикальные прутья которых были заострены и смотрели в небо, напоминая короткие дротики. Кое-где стояли теплицы, где можно купить цветы; пивные и пивоварни; вот и лечебница, в которой бедняков бесплатно освобождали от домашних животных, убивая бессловесных тварей; конечно, видно было и кафе.
Два больших, как у всех магазинов, окна этого кафе располагались по обеим сторонам слегка утопленной в стене двери. Перед ними стояли небольшие столики, на которых был разложен самый
