обеих сторон буквами высотой в три ярда и окрашенными глюцинированным бериллием. Каждый мог отчетливо прочитать их с любой точки плато Солнечной системы, однако для наблюдателя где-нибудь в глубине Вселенной, если бы он вдруг там оказался, буквы эти были бы едва различимы, ибо корабль отправлялся в транспонентальный полет.
Транспонентальность - одна из идей, будораживших ум человека, как только он обрел дар речи, а скорее всего и раньше, поскольку о всемогуществе наиболее страстно мечтает наименее могущественный. Ибо, образно выражаясь, транспонентальный полет является прямой противоположностью путешествию: под неподвижным кораблем в заданном направлении вращается Вселенная.
Более четкое объяснение этого принципа дал в своей лекции на Всемирном конгрессе 2033 года доктор Часисси:
«Как ни удивительно это может показаться тем из нас, кто воспитывался на уютной точной физике Эйнштейна, переменной величиной в новых уравнениях Баззарда является Вселенная. Можно сказать, расстояние упраздняется как явление. Наконец мы признаем факт, что расстояние является лишь математическим понятием, реально не существующим во Вселенной Баззарда».
Говоря о ТП-полете, нельзя допускать существование Вселенной вокруг космического корабля. Скорее, космический корабль существует вокруг Вселенной.
Древние мечтания о господстве человека стали реальностью, гора покорно подошла к Магомету.
Пребывая в счастливом неведении относительно своего неоправданного превосходства над Вселенной, Хэнк Квилтер развлекал новых товарищей баснями о своем последнем прощании.
- Конечно, Хэнк, ты счастливчик, - сказал человек по прозвищу Улей, которое он получил за не сходившую с его физиономии слащавую улыбку. - Я бы лопнул от зависти, если бы не знал, что ты сочинил половину своих баек об этой девчонке.
- Если ты мне не веришь, я заставлю тебя убедиться силой.
- Правда входит через одно место, - кто-то сострил.
- Ну так покажите, как она вбивается по-другому, - усмехнулся в ответ Квилтер.
Поскольку его истории были приукрашены лишь в малой степени, он позволил подвергнуть их сомнению - другое дело, если бы он врал напропалую.
- Я вам расскажу еще одну забавную штуку, - сказал он. - За день до отлета я получил письмо от одного парня, с которым мы вместе кантовались на «Мариестоупсе», классный такой парень - Уолсамстоун, британец. В первую очередь на Земле он напился и стал бузить. Его взяли на месте и дали срок. Судя по его словам, он тогда попсиховал. Как бы то ни было, в тюрьме он встречает голубого, и тот переделывает его на свой лад, делает своим. Отсидев, Уол отправляется в Геттовиль за своей любовью. Сейчас они как два голубочка!
От такой мысли Квилтер разразился хохотом.
Бородатый юнец под именем Самюэля Мелмуса, до сих пор хранивший молчание, спокойно заметил:
- Мне это не кажется таким уж смешным. Всем нам необходима какая бы то ни было любовь, как это следует из твоих рассказов. Я. бы подумал, что твой друг заслуживает жалости.
Квилтер перестал смеяться и взглянул на Мелмуса, отерев рот рукой:
- Послушай, Мак, что ты пытаешься мне вдолбить? Я смеюсь только над забавными вещами, происходящими с людьми. И с какой стати Уолу нужна твоя чертова жалость? У него же был выбор, правда? Он мог заняться после тюряги всем чем угодно, не так ли?
Мелмус был сейчас похож на своего отца, носившего другую фамилию, - такой же упрямый, обиженный.
- Но ты же сказал, что его совратили.
- Хорошо, хорошо, его совратили. А теперь скажи-ка мне, всех нас не совращают периодически то одним, то другим? Когда мы отказываемся от своих правил, так ведь? Но если эти правила сильнее, то мы не поддаемся, верно? Так что это личное дело самого Уола.
- Но если бы с ним рядом оказался друг…
- Ни друзья, ни совращенцы, ни враги здесь ни при чем… Все так, как я сказал. Это его личное дело. И за все, что с нами случается, мы отвечаем сами.
- Ну, это уж бред, - запротестовал Улей.
- Вы все больные - вот в чем ваша проблема, - сказал Квилтер.
- Улей прав, - вставил Мелмус. - Мы все проходим эту жизнь с большим грузом проблем, чем она может вместить.
- Слушай, парниша, тебя никто не просил высказываться. Придержал бы ты при себе свое мнение, - сказал Квилтер.
- Что я и делаю.
- Я откажу себе в удовольствии заткнуть тебе глотку. У меня полно своих забот, да и потом я считаю, что у нас есть свобода слова. Я делаю то, что мне хочется, понял?
В этот момент включился громкоговоритель:
«Внимание. Рядовой Хэнк Квилтер, № 307, Хэнк Квилтер, № 307, немедленно пройдите в кабинет консультанта полета на палубе сканирования, кабинет консультанта полета на палубе сканирования. Конец связи».
Квилтер с ворчанием отправился выполнять приказ.
Консультант полета Брайан Латтимор не любил свой кабинет, располагавшийся на палубе сканирования. Призванный установить гармонию между ним и Вселенной Баззарда, кабинет был отделан в так называемом Ур-органическом стиле,.с барельефами из пластика различных оттенков, покрывавшими стены, пол и потолок. Рисунок отделки представлял собой поверхности кристаллов оксида молибдена, увеличенных в 75000 раз.
Но консультант полета Брайан Латтимор очень любил свою работу. Раздался стук в дверь, и мистер Латтимор дружеским кивком головы предложил вошедшему рядовому Квилтеру занять кресло.
- Квилтер, вы знаете, зачем мы собираемся наполниться вакуумом. Мы отправляемся на поиски планеты этих пришельцев, которых называют, кажется, риномэнами. Моя задача - заранее продумать некоторые вопросы тактики нашего поведения при обнаружении этой планеты. Сейчас я просматриваю список экипажа и наткнулся на ваше имя. Ведь вы были на «Мариестоупсе», когда обнаружили первую группу риномэнов?
- Сэр, я тогда состоял в Исследовательском корпусе. Я был одним из тех, кто буквально наткнулся на них. Я убил трех или четырех, когда они пошли на меня. Видите ли…
- Это очень интересно, Квилтер, но нельзя ли немного помедленнее.
Латтимор слушал подробный рассказ Квилтера, уставившись в окружавшие его молибденовые кораллы, машинально кивая и ковыряя в носу.
- Вы уверены, что эти существа собирались напасть на вас и атаковать? - спросил он, надевая очки,, чтобы лучше видеть Квилтера.
Тот поколебался, прикинул, какой может оказаться реакция Латтимора, и ответил правдиво, как только мог:
- Скажем так, сэр. Они двинулись нам навстречу, а мы их опередили.
Латтимор улыбнулся и снял очки.
Отпустив рядового, он нажал на кнопку, вошла миссис Вархун, в ярком костюме с неглубоким вырезом, который ей очень шел, со счастливым блеском в глазах, который говорил о том, как ей нравилась свобода во Вселенной Баззарда.
- Сказал Квилтер что-нибудь интересное? - Она села за стол, стоявший рядом со столом Латтимора.
- Косвенно. Внешне его отношение вполне цивилизованное. Мы знаем о риномэнах, как он их называет, очень мало, и пока не выяснится, являются ли они просто необычными свиньями или же чем-то большим, мы оставляем им шанс. Но в душе своей он уверен, что это крупная дичь, поскольку сам отстреливал их как крупную дичь. Ты знаешь, если даже они окажутся блестящими мыслителями и все такое прочее, наши с ними взаимоотношения все равно будут чертовски сложными.
- Да. Ибо в том случае, если они окажутся блестящими мыслителями, их способ мышления должен резко отличаться от нашего.
