времени. Да, они сюда прибывали, но их контакт с реальной, по-ту-сторону-барьерной девонийской эпохой происходил лишь на уровне экспериментов - через барьер. Человек покорил себе,мимолетное время - похоже, это удалось-таки интеллектуалам из Венлюкова Института. Но поскольку это мимолетное время - не более чем тиканье часов, Вселенная оставалась совершенно безразличной к чванливым заявкам человека.
- …Так ты когда-нибудь сделаешь с меня группаж? Буш обернулся. Энн стояла в нескольких шагах поодаль, выше по склону. То ли случилось что-то с его
глазами, то ли со спектром, но ее силуэт показался ему необычно темным. Он не мог даже различить черт ее лица.
- А я решил было, что ты вернулась к друзьям.
Энн спустилась наконец и подошла ближе. Длинные волосы ее по-прежнему были неприбраны и лохматились, так что она еще больше напоминала озорного сорванца.
- Ты
его утомляли; возможно, поэтому он и задержался так надолго в этой пустыне.
- Я все никак тебя не разгляжу, - щурился он. - Это все равно что смотреть сквозь две пары темных очков. И вообще, все мы на самом деле не те, кем кажемся.
Она снова бросила на него свой рентгеновский взгляд, но теперь взгляд этот был явно сочувственным.
- Что тебя все мучает? Наверняка что-то серьезное. Ее участие ломало в нем плотину, преграждавшую выход целой волне эмоций.
- Все как-то не соберусь рассказать тебе. Не знаю, что со мной. В голове полный хаос.
- Расскажи, если от этого станет легче. Он понурил голову:
- То самое, что сказала вчера Джози. Что все это - не начало, а конец мира. И если это правда, если я смогу начать жизнь сначала, то… то можно будет наконец распутать ненавистный клубок, что так мешает мне…
Энн рассмеялась:
- А потом - назад во чрево, да?
Буш почувствовал себя худо. Надо бы сообщить в Институт, а то в этих проклятых немых лабиринтах недолго и рассудок потерять. Он не мог сейчас ответить Энн. Тяжко вздохнув, он побрел к палатке и вытащил затычку, чтобы выпустить воздух. Палатка съежилась и повалилась наземь, несколько раз судорожно дернувшись. Его никогда не занимал этот процесс, а сейчас движение странно отдалось у него внутри.
Но ни один мускул не дрогнул в лице Буша, когда он складывал палатку. По-прежнему игнорируя стоявшую неподалеку Энн, он достал из ранца свой скудный запас провизии и начал нехитрые приготовления к завтраку. Обычно Странники Духа брали с собою запас пищевых концентратов - как говорится, и дешево и сердито. Он уже несколько раз пополнял свои запасы, в основном у встречных коллег, которые возвращались в свое «настоящее» раньше срока - не выдерживали непроницаемого безмолвия. И потом, у его друга был магазинчик в юрском.
Когда на сковороде зашипела говяжья тушенка с салом, Буш поднял глаза, пока не скрестил шпагу- взгляд с Энн.
- Может, присоединишься, перед тем как убраться отсюда?
- Как отказать, когда так галантно приглашают. - Она присела рядом, улыбаясь. «Благодарит, что составил ей какую-никакую компанию», - подумал он.
- Да ну же, Буш! Я не хотела тебя обидеть. Ты такой же недотрога, как Стейн.
- Это еще кто?
- Да тот, с крашеными волосами, он был старше нас всех. Помнишь, он еще пожал тебе руку.
- Ну да. Как это он к вам затесался?
- Ему собирались устроить темную, а Лэнни его спас. Он страшно нервный. Знаешь, стоило ему тебя увидеть, как он решил, что ты - шпион. Он из две тысячи девяносто третьего и говорит, что там сейчас несладко.
Бушу вовсе не хотелось сейчас думать о девяностых и о вялом мирке, в котором жили его родители. А Энн продолжала:
- Послушать Стейна, так к Странствиям на всю жизнь охота пропадет. Нет, подумать только: он утверждает, что Уинлок кругом не прав и что мы думаем, что мы здесь, а на самом-то деле нас здесь нет, и много всего другого. Еще он говорил, что в подсознании осталось много уголков, еще не исследованных нами; и в таком случае никто не знает, чем могут обернуться наши Странствия.
- Что ж,, возможно. Концепция подсознания была разработана в две тысячи семьдесят третьем, а первое Странствие Духа совершено года через три, не раньше.
Так что вполне может открыться еще что-то новое… Но что Стейн мог об этом знать?
- Может, просто хорохорился, старался произвести впечатление.
Она сняла стрелявшую маслом сковородку с походной плиты.
- Знаешь, этот Девон у меня уже в печенках сидит. Может, отправишься со мной в юрский?
- А разве не там Лэнни со товарищи?
- Так что с того? Ведь период же огромный…
На мгновение что-то странное овладело им; он вспомнил о собственном намерении и сразу согласился:
- Хорошо. Отправляемся вместе.
- Чудесно! Знаешь, я страшно боюсь Странствовать одна. Мою маму, например, ты никаким калачом не заманил бы на такую авантюру, хотя бы и в компании. Режьте меня, ешьте, говорит, я и с места не сдвинусь, да и тебя одну не пущу. Да, людям ее поколения никогда на такое не решиться. Эх, почему мы преодолеваем такие_хгласты времени, а заглянуть на три-четыре десятилетия назад - никак? Ничего не пожалею, ей-же-ей, чтобы посмотреть, как наш старик ухаживал за мамой. Держу пари, вот была бы сценка из дешевого фарса - в который они, впрочем, превратили всю свою совместную жизнь.
Буш промолчал, и Энн недоуменно ткнула, его кулачком в бок:
- Эй, что же ты не отвечаешь? Вот уж. не поверю, что не хотел бы подглядеть своих предков за этим!
- Энн, это кощунство!
- Да брось ты! Сам сказал бы то же, случись тебе меня опередить.
Буш покачал головой.
- О своих родителях я знаю достаточно и без таких экспериментов. Но, боюсь, большинство того же мнения, что и ты. Уинлок как-то проводил опрос среди сотрудников Института, который обнаружил у Странников - скажем так, у большинства - определенную склонность к кровосмешению. Отчасти это - главный, хотя неосознаваемый повод заглянуть в прошлое. Результаты опроса только подтвердили лишний раз правоту психоаналитиков в их выводах о человеческой природе.
Согласно общепринятой теории, человек считается разумным существом с того момента, когда был наложен запрет на эндогамию - браки внутри семьи. Неродственные брачные союзы были первым шагом вперед, сделанным человеком вопреки его природе. Насколько я знаю, у других млекопитающих эндогамия - обычное явление.
А теперь смотри-ка, что получается. Человек провозгласил себя венцом природы и двигателем эволюции; но трещинка между ним и природой, пробежавшая тысячелетия назад, теперь стала пропастью. И пропасть эта ширится неотвратимо. Под природой я разумею истинную человеческую природу, конечно.
Если верить Уинлоку и его последователям, подсознание и есть наше истинное сознание. То же, что считают таковым все остальные, - позднейшее напластование, атрибут «человека разумного». Задача его - манипулировать временем, как детским конструктором-игрушкой, и подавлять животные порывы подсознания. А сторонники радикальной теории и вовсе убеждены, что мимолетное время - чистое изобретение нашего искусственного сознания.
Энн все думала о своем.
