Сделав ещё несколько кругов, вертолёт снизился и приземлился на площадку. Пилот спрыгнул на землю и стал обследовать машину, не обращая внимания на шквальный ветер.
— Вот это будет сюрприз! — сказал Вольфганг и вдруг засомневался в том, что здесь ему окажут тёплый приём. Если там Дэниел Поттс — ситуация усложняется. Что ж, не впервой!
Мужчины стащили шлемы и направились через иссушенное поле к выбеленному зданию — даче Дэниела и Лены Поттс. Вольфганг ориентировался неплохо: он когда-то тайно посещал этот отдалённый горный район. Опустив голову, быстро зашагал вперёд, оставив троих спутников позади.
Прошло два года, как их отношения с Леной прекратились. С тех пор они не виделись. На свадьбу Виктора и Эсмы Дэниел пришёл без жены. Вольфганг внезапно осознал, насколько была трудна её совместная жизнь с мужем, бесконечно боровшимся за свои религиозные убеждения. Дэниел никогда и ни в чём себе не отказывал и считал себя воплощением благородства.
Вольфганг выругался. Да кто он такой, чтобы обвинять других в самовлюблённости? Будто сам чем-то отличается.
Когда он подошёл к воротам фермы, ему стало немножко грустно. На будущий год стукнет сорок. Юбилей! Как летит время…
Жизнь — довольно забавная штука и, признаться, преподносит массу приятных сюрпризов. Но в то же время пуста…
Проигнорировав кнопку звонка, он постучал в дубовую дверь молоточком. Было 4:17 утра.
Окно над его головой распахнулось, и раздался грозный женский голос:
— Кем бы вы ни были, линяйте отсюда!
Вольфганг немного отступил и взглянул на окно, в котором смутно вырисовывалась фигура с ружьём в руках.
— Лена, ты? Это я, Вольфи. Дэниел дома?
Его ослепили фонариком.
Ничуть не смягчившись, женщина крикнула:
— Ошиваются тут всякие. Пшли к чёрту!
— Лена, да это я, Вольфи! Со мной трое друзей. Мы еле выбрались из бури. Ты одна?
— Не одна.
Голос стал немного мягче. Фонарик погас. Ружьё исчезло.
Пилот, оператор и звукорежиссёр догнали Вольфганга.
— Звучит не оптимистично.
— Кто эти люди?
— Святые угодники!..
— Впустишь нас?
— Видел ружьё?
— Боже, Вольфи, прямо сейчас? Четверть пятого утра!
— Я жду, — сказал Франкель и сообщил друзьям, что она немного напугана.
— Напугана? Она застрелит нас не моргнув глазом!
Лена снова появилась в окне.
— Ладно, спускаюсь. И какого рожна тебе нужно? Только ведите себя тихо! Дети спят.
«Какие такие дети?», — удивился про себя Вольфганг и крикнул:
— Поторопись! Мы промёрзли до костей!
Пока они ждали, он рассказал печальную историю Дэниела Поттса и его семьи. В юности тот был глубоко религиозным человеком, или претендовал на то. Женился рано. Старался привить религиозное мировоззрение своим детям — сначала Олдуваю, потом Джозефине. Подростки протестовали, отказывались ходить в церковь. Дэниел отрёкся от них и ушёл из дома.
Но этот негодяй, раскапывая африканские захоронения, тоже в результате перестал веровать.
А Вольфганг наставил ему рога.
Жизнь — истинное страдание. Горе гуляет вокруг, как ветер в амбаре. Нужно бороться и стараться получать удовольствие. Пытаться проникать в тепло, спасаясь от пронизывающего холода.
Звякнула цепочка. Дверь со скрипом растворилась.
— Входите. Только тихо.
Лена заперла дверь. Включив свет, она обнаружила четверых мужчин, робко жавшихся у стенки. Ружьё было при ней.
В сером халате, накинутом поверх пижамы, на ногах — разорванные тапочки. Вольфганг увидел, что Лена располнела и постарела. Её красивое лицо, которым он ещё недавно восхищался, изменилась не в лучшую сторону.
— Прости, не хотели тебя напугать, — сказал Вольфганг, подошёл к ней и попытался взять за руку, которую она немедленно отдёрнула. — Дэниел дома?
Непричёсанная, она покачала головой, удовлетворённо улыбнулась и сказала:
— Нет. Ты вне опасности.
Лена помнила о его прежней предусмотрительности.
Женщина указала им на дубовую скамью у погасшего камина. Когда компания расположилась рядком, она немного расслабилась и предложила им чаю, добавив, что в доме нет ни капли спиртного.
— Многое изменилось с тех пор, — произнесла она довольно добродушно.
— Конечно же.
Лена отправилась за чаем. Вольфганг последовал за ней по коридору.
Он вспомнил, что когда-то они с Дэниелом обустраивали кухню: старую плиту заменила микроволновая печь, появились холодильник и посудомоечная машина. Всё осталось как прежде. Увидев бутылки с вином и солодовым виски, не сказал ничего. Окошко над раковиной зияло темнотой. Было очень холодно.
— Как поживаешь, Лена?
Она взглянула на него так, будто ей было необходимо многое рассказать.
— Отвратительно.
Он не ждал такого ответа. Лена включила чайник. Вольфганг уставился в пространство невидящим взглядом, чувствуя себя нежеланным гостем, не зная, что предпринять. Старые уловки не действовали. Хоть и слыл корыстным человеком, а сейчас почувствовал сострадание к женщине. Проявив себя с лучшей стороны и позаботившись о ней, можно было заслужить прощение.
— Похоже, тебе тяжко приходится. Дэниел вернулся в Африку? Прошлым вечером слушал его лекцию.
Лена повернулась и прислонилась к раковине, недружелюбно посмотрев на него. На левом глазу виднелся ячмень.
— Все мужики — ублюдки. Вам никто не нужен! Дэниел бросил меня и своих детей.
— О чём ты? Вы женаты целую вечность!
— Только если номинально. А теперь он бросил меня.
— Как? Почему?
— Какое ты имеешь право задавать мне вопросы? Прилетел на вертолёте… Не ты ли сам порвал со мной два года назад?
Она развернулась и стала ставить чашки на стол. Вода в чайнике закипала. Вольфгангу показалось, что Лена готова расплакаться, но он ошибался.
— Раньше я был тебе нужен.
Стоя к нему спиной, она пробурчала:
— А тебе, скотина, никогда не было до меня дела.
Тот снова уставился в пустоту и вдруг обнаружил, что смотрит на кучу одежды, лежащей на сушилке. Из-под тряпья торчала маленькая чёрная ступня.
Вольфганг содрогнулся от отвращения, захотелось сбежать. Но он замер, как вкопанный.
Лена заливала чайные пакетики кипятком, добавляла молока из кувшина, стоявшего на подоконнике. Выражение его лица она интерпретировала по-своему.
— Что, совесть проснулась? Ты ушёл, не сказав ни слова! Из-за тебя Дэниел буквально вышвырнул
