Он беспокойно огляделся вокруг.
— Нет, спасибо, милая. Послушайте, я старый друг Эми. Она здесь?
— Боюсь, у нас нет завтрака.
— Не нужно завтрака. Мне нужна Эми.
— Вы, как всегда, спешите. Она ещё не одета. А чего вы ждали в столь ранний час? Сядьте, посмотрите «Эмбиент».
Он громким голосом позвал Эми, что дало результат. Эми ответила откуда-то издалека:
— Я в ванной. Заходи.
— Пропусти меня! — живо, по-военному, скомандовал он Тасси и промаршировал в сторону ванной. Затем тихо постучал и вошёл.
На ней был банный халат, из-под полы которого провокационно выглядывала обнажённая ножка. Лицо было накрашено, волосы ещё распущены.
Генерал замер от восхищения:
— Эми, ты само воплощение порнографии!
— Да как ты смеешь! Я — воплощение святости. Только что говорила с моим гуру из Индии.
— Прости за неуместное замечание. Я имел в виду, что ты очень соблазнительно выглядишь.
— Соблазнительно? В смысле? — ответила она холодно и отчуждённо.
— В прямом, чёрт побери!
Тут он заметил на столике стакан, наполовину заполненный янтарной жидкостью.
— Эми, дорогая, не будь такой надменной. Я просто зашёл попрощаться пред отъездом на Восток. Так как действует амароли?
В Гэри проснулся солдат. Он вспомнил о ядрёных спиртных напитках, которые в своё время употреблял, и подумал, что выживет и после глотка девичьей мочи. Особенно если эта девушка — прекрасная Эми. Кроме того, честь Фэйерстепса была под угрозой, потому он не собирался отступать. Не позволит женщине взять верх над ним! Гэри подошёл к стакану.
— Нет уж! — сказала она и забрала стакан. — Поскольку собираешься воевать, тебе, как храбрецу, требуется особое отношение. Выпей из источника!
Поставив стакан обратно, она медленно приподняла своё одеяние, раскрыв ему навстречу совершенные бёдра, аккуратно стриженый холм Венеры и половые губы.
Генерал чуть не задохнулся от восторга и ощутил что-то вроде благоговейного трепета. Он опустился на колени, наслаждаясь зрелищем.
Эми улыбнулась ему. Она приблизилась к его губам и зажала ногами его голову. Тот застонал от удовольствия и погрузил нос в волосы на лобке.
— Готов ли ты испить,
— М-м-м…
Она начала мочиться, он начал пить. Но не рассчитал сил — слишком глубоко погрузился, заглатывая жидкость. Струйки разлетелись в разные стороны. Гэри от неожиданности упал назад. Лицо его было красным, костюм — мокрым.
— После этого не будешь жадничать, — крикнула она, расхохотавшись. — Поднимайся и отправляйся домой, ты, старый педрила!
Он стянул полотенце с вешалки и пробурчал:
— Повезло, не надел военную форму.
Архиепископ Байрон Арнольд Джонс-Симмс читал проповедь в огромном Кёльнском соборе.
— Пришло время гордости и смирения. Гордости за то, что отважились сразиться с врагом лицом к лицу. Смирения — ибо если Бог не с нами, нам не на что надеяться. Что мы знаем о Боге? Лишь то, что Он непостижим, необъясним и неописуем.
То же самое можно сказать и о новорожденном ребёнке. И это не будет богохульством. В начале младенец обладает теми же качествами. Но он меняется. А Бог — неизменен. И потому мы склоняем головы пред Ним.
Новорожденные меняются, это заложено в их генах. Растут, вырастают. Мы питаем надежды на их праведность. Но дабы воспитать их по образу и подобию Божьему, нам нужен мир. Грустный парадокс — мир воцаряется только после войны.
Нам неизвестно, что Бог думает о войне. Может, она — часть Его божественного замысла. Мы лишь знаем, что Он сотворил мир
Мы сохраняем надежду, что Бог с нами, а мы — с ним. Аминь.
Привет! Говорит Рик О’Брайен. Условия ухудшились. Попали под радиоактивный поток электронов. Скудный рацион, не хватает кислорода. Но мы расскажем всё, что удалось узнать о пойманных существах.
Определённо, мы столкнулись с отдельной формой жизни. Возможно, они не так уж и отличаются от форм, живших на Земле в ранние периоды, ещё до высвобождения свободных радикалов кислорода. Мы хотели назвать их археями»[32], но тут нет микробов. Потому назвали эукариями. Их тела размером со снежный ком и такие же белые. Вдоль спины тянутся два гребня, идущих от морды (как нам показалось) до задней части, где находятся два довольно мясистых отростка, достигающих десяти-одиннадцати сантиметров в длину. Глаз нет. Полагаем, тонкая трубка, выдвинутая на сантиметр вперёд в районе головы, — что-то вроде рта.
Мы пропустили эукарию через генеоскоп и — что бы вы думали — насчитали около девяноста тысяч генов! Как вам известно, у человека только тридцать тысяч. У нас пока нет предположений,
Собираемся погрузить сеть глубже и наловить их побольше. Передаю привет своему брату Фергусу. До связи.
В отличном настроении Фергус О’Брайен подошёл к холодильнику и достал баночку «Будвайзера».
На Марлен Новотны, возглавлявшую Департамент, напали на улице и ограбили, она находится в больнице с многочисленными травмами. Сын Пат сдал все экзамены. А его сообщения под кодовым названием «Безумцы» держат весь мир в напряжении.
«Я величайший гений последних поколений, всех ставлю на колени», — напевал он себе под нос.
Ему было хорошо известно, что Агентство национальной безопасности пытается перехватить его сигнал наравне с простыми хакерами. Его познания в электронике подверглись серьёзным испытаниям. Послания от «Безумцев» появлялись даже в Белом доме, обходя самые замысловатые и усовершенствованные антивирусные программы. Эти сообщения не оставляли никаких следов ни на жёстком диске, ни в системном реестре. «Эмбиент» полностью подчинился ему. После отсылки первого сообщения за ним безостановочно и беспрепятственно следовали другие. Фергус запустил в систему мощнейший вирус, которому пока ещё не было аналогов: он заражал не компьютеры, а человеческие умы.
Сегодня его ждал шок: на экране загорелась надпись, сопровождаемая маниакальным смехом: «Попался, негодный мальчишка! Нам нравятся твои бесчестные подлые делишки. Продолжай свои сортирные шуточки! Мы перевели на твой счёт в банке пять миллионов универсалов, чтобы поощрить твою деятельность. Не выдадим тебя, не волнуйся». И подпись: «ООО «Лаборатории Габбо»».
Фергуса бросило в жар. Он отправил запрос, но, как и предполагал, ничего не обнаружил. В ответ появилась только картинка с поднятым вверх пальцем. Затем проверил банковский счёт, на котором почти не было денег. И действительно: цифра возросла до пяти миллионов.
— Пэт, мальчик мой, собирайся! — крикнул он снизу. — Сегодня будем пировать!
Он знал, что Пэт и так страдает от ожирения, но какая теперь разница.
— Что празднуем-то? — последовал ответ.
— Абсолютный успех, сынок!
— Подожди, сначала убью противного зелёного мегамонстра! Этот — самый огромный!
