– Это возможно?
– Все в моей власти.
– После происшествия в бухте Осужденных нужно быть осторожными. В незнакомых местах опасности могут подстерегать повсюду.
– Ты считаешь меня ненормальной?
Оба рассмеялись, и СарториИрвраш сжал руку подруги.
Адмирал приказала спустить на воду шлюпку. На весла сели сильные гребцы-рабы. Мореплаватели тоже уселись, и десятивесельная шлюпка отчалила от борта корабля. По гладкому, словно стекло, морю они проплыли две мили, отделявшие их от острова. Вместе с ними отправилось полдюжины морских пехотинцев, обрадованных возможностью вырваться на приволье из ставшей уже ненавистной корабельной тесноты.
Остров Глиат представлял собой неровный круг диаметром приблизительно пять миль. Для высадки на берег выбрали южную оконечность острова, где берег отлого спускался к морю, переходя в восхитительный пляж из желтого песка. Около шлюпки были оставлены часовые, и экспедиция осторожно двинулась в глубь суши.
Среди прибрежных камней они немедленно заметили игуан. Пресмыкающиеся совсем не боялись людей и немедленно были заколоты. Мясо игуан славилось своей нежностью и могло приятно разнообразить корабельный стол. По сравнению с гигантскими игуанами Геспагората местная живность, редко достигающая в длину пяти футов, выглядела карликовой. Шкура у местных игуан была коричневая в пятнах. Даже обычные соседи игуан, крабы, и те были мельче геспагоратских и имели всего по восемь ног.
Когда Оди Джесератабхар и СарториИрвраш искали между камнями яйца игуан, отряд внезапно подвергся нападению. На солдат набросились выскочившие из засады вооруженные копьями фагоры. Двурогие имели крайне истощенный вид, шерсть на них висела клочьями, в проплешинах виднелись туго обтянутые кожей ребра.
Застав сиборнальцев врасплох, фагоры мгновенно убили двух солдат, а остальных отогнали своим натиском к воде. Однако у полосы прибоя солдаты сплотились и предприняли ответную атаку. Игуаны бросились врассыпную, над берегом закружились с пронзительными криками чайки, послышались звуки рукопашной схватки, стоны и хрип, и довольно скоро с фагорами было покончено. Все двурогие были убиты - все, кроме одной гиллоты, которую Оди пощадила.
Гиллота, значительно более рослая, чем ее соплеменники, была покрыта тусклым черным мехом. Пленницу со связанными за спиной руками отвели в шлюпку и отвезли на борт «Золота дружбы».
Оставшись одни, Оди и СарториИрвраш обнялись, поздравив друг друга с удачей - они получили бесспорное доказательство истинности древней легенды. А кроме того, стоило порадоваться и тому, что они уцелели - как видно, опасность подстерегала повсюду.
К вечеру налетел муссон, и корабли снова устремились к своей цели, на восток. Берега Рандонана во всем своем великолепии проносились по левому борту. Позабыв о красотах внешнего мира, СарториИрвраш проводил теперь время со своей пленницей, заключенной в одном из корабельных отсеков. Гиллоту он назвал Глиат.
Глиат говорила только на родном языке двурогих, да и то лишь на местечковом диалекте. СарториИрвраш, который не знал ни родного, ни даже хурдху, был вынужден общаться с фагоршей через переводчика. Иногда к ним, в темноту трюма, спускалась Оди и, посмотрев как продвигаются дела и усмехнувшись, поднималась обратно на палубу.
– Сколько можно возиться с этим чудовищем - она жутко смердит. Мы доказали, что хотели - Рададо и Зросса когда-то действительно соединялась перешейком. Бог Азоиаксик был к нам благосклонен. Найденная нами колония вырождающихся игуан уцелела только потому, что существовала отдельно от своих соплеменниц на южном материке. Твоя черная фагорша, оставшаяся одна среди белых сородичей, возможно, представляет линию, родственную их черным предкам из геспагоратского Пеговина. На таком маленьком острове, в полной изоляции от остального мира, это вполне возможно.
Бывший советник покачал головой. Признавая остроту ума своей новой знакомой, он все же не мог не отметить, что та обычно слишком торопится с выводами.
– Гиллота сказала, что она и ее товарищи - уцелевшие с галеры, разбившейся о камни острова в прошлом году, в период муссонов, примерно в это же время.
– Она лжет, я уверена. Фагоры никогда еще не выходили в море. Они панически боятся воды.
– Они были рабами-гребцами на галере. На зроссанской галере - вот что она сказала мне.
Оди хлопнула СарториИрвраша по плечу.
– Послушай, Сартори, в сущности, доказать, что между двумя континентами некогда существовала сухопутная связь, гораздо проще - стоило лишь достать из шкафа в моей каюте старинные карты и взглянуть на них. Всем известно, что на рандонанском берегу есть Пупориан, хотя мало кто знает, что на берегу Зроссы есть порт, зовущийся Пупевин. На староалонецком «пуп» означает «мост», а на местечковом алонецком «пу» и «пуп» - одно и то же. Следы прошлого можно найти в языке, если знаешь, что искать.
Госпожа адмирал рассмеялась, и СарториИрвраш почувствовал досаду от ее вечного сиборнальского высокомерия.
– Если тебе невмоготу терпеть запах, дорогая, ты можешь подняться на палубу.
– Мы скоро должны увидеть Киивасиен. Это портовый городок. Ты, наверно, знаешь, что «асс» и «ас» на древнеалонецком означает «море» - почти так же, «аш», слово «море» звучит на понитпотском.
Завершив эту небольшую лекцию очередной улыбкой, госпожа адмирал удалилась, ловко взобравшись по трапу на палубу.
На следующий день Глиат, к немалому удивлению СарториИрвраша, поранилась. Он нашел гиллоту в углу клетки - на полу под ней растеклась лужа золотой крови. Через переводчика он попытался добиться от фагорши ответа. Выслушивая его, СарториИрвраш пристально наблюдал за выражением ее лица, но не сумел отыскать на нем и тени эмоций.
– Нет, она совершенно здорова. Это не рана, а месячные. У гиллоты наступил менструальный период.
Переводчик взглянул на двурогую с отвращением, но промолчал, сознавая свой невысокий ранг.
СарториИрвраш заметил это и тут же понял, что сам не испытывает ненависти к фагорам - она ушла из его жизни, как и многое другое; теперь он лишь сожалел о том, что в прошлом по своему скудоумию пренебрегал историей фагоров, не учил их язык. Все это он предоставил королю ЯндолАнганолу - королю с противоестественной верой в двурогих. Вместе с тем он помнил, что сексуальные особенности фагоров были известны на улицах Матрассила всем до последнего мальчишки; он вспомнил, что менструальный цикл самок анципиталов, не людей, но уже и не животных, - однодневный, с истечением крови из влагалища, - предшествует периоду гона и активного спаривания. Полузабытый брезгливый шепот зазвучал у него в ушах, и он понял, отчего исходящий от фагорши запах гораздо сильнее обычного.
СарториИрвраш почесал щеку.
– Спросите ее, каким словом они называют менструации?
– Это слово на языке фагоров звучит как «теннхр». Сударь, может быть, позвать матросов, чтобы ее окатили водой из шланга?
– Спросите ее, как часто у нее наступают месячные?
Чтобы заставить гиллоту ответить, ее пришлось как следует пихнуть ногой. Фагорша по-прежнему была связана. С громким хлюпаньем она выпускала и втягивала из ноздрей длинные розовые сгустки слизи. В конце концов она призналась, что в течение малого года у нее бывает десять периодов месячных. СарториИрвраш кивнул и вышел на палубу, чтобы отдышаться. Бедняга, думал он о гиллоте; жаль, что люди и фагоры не умеют ужиться мирно. Когда-нибудь, в один прекрасный день, дилемма люди-фагоры так или иначе разрешится. Но вряд ли он доживет до этого времени.
Они шли впереди муссона, подгоняемые его дыханием, всю ночь, весь следующий день и следующую ночь. Пошел дождь, постепенно превратившийся в непроглядный ливень, отгородивший «Золото дружбы» от других кораблей флотилии. Пролив Кадмира остался позади. Вокруг теперь был только серый Нармоссет, нескончаемая череда волн с белыми гребнями. Казалось, весь мир состоит из воды.
На пятую ночь разыгрался шторм, и корабли качало на волнах так, что иногда палуба становилась почти
