мертвы! Да здравствует Акханаба!»
После того как схватка в саду сама собой угасла, состоялся марш по улицам Олдорандо, сопроводившийся новыми побоищами и жертвами и закончившийся в конце улицы Возен, где обоих убитых бросили собакам. Наконец на город опустилась мертвая тишина. Все затаились и ждали, включая и Первый Фагорский полк в Парке Свистуна.
План Сайрена Станда с треском провалился.
Своим выступлением перед высокой публикой СарториИрвраш хотел отомстить бывшему хозяину и в случае наибольшего успеха устроить резню в казармах Первого Фагорского полка. Такова была его цель и отчасти цель короля Олдорандо. Но бывший советник просчитался - преданный Знанию превыше всего, готовый целиком и полностью отдаться истине и по большому счету презирающий людей, он жестоко ошибся. Слушатели не поняли его, их религиозное чувство было жестоко задето, а быстрое нарастание всеобщей истерии разрешило кризис самым устрашающим образом - и это за день до прибытия в Олдорандо его преосвященства императора Священного Панновала Це'Сарра, желающего ниспустить здесь благодать Божью на головы своей преданной паствы.
Смерть СарториИрвраша и Оди не прошла бесследно. Потрясенные делом рук своих, их палачи-монахи помимо собственной воли способствовали скорейшему распространению ереси советника, семена которой пали в поистине хорошо удобренную и давно ожидающую их почву. Через день камни полетели уже в самих монахов.
Причина, побудившая толпу к таким действиям, крылась в факте, самим СарториИрврашем упущенном, хотя и косвенно присутствующем среди его откровений. Благодаря своей вере люди смогли развить теории советника и установить между ними новые связи, им самим, по причине ли атеизма или пренебрежения к окружающим, не замеченные.
Народ понял, что слухи, издавна распускаемые Церковью, на деле чистой воды вымысел. Вся мудрость мира существовала спокон века независимо от людей. Акханаба, тот, кому поклонялись и кого обожествляли они, а еще раньше их отцы и многие ушедшие поколения, оказался самым отвратительным, что только может существовать на свете, - фагором. Открылось, что молитвы их были обращены к тем самым мерзким созданиям, которых они же преследовали с таким жаром. «Не спрашивайте меня покуда, что я есть - человек, зверь или камень», говорилось в старинных летописях. Теперь загадку в одно мгновение разрешил единственный четкий и ясный факт. Банальный факт. Суть их хваленого бога, бога, на которого опиралась политическая система, оказалась безжалостно тривиальной: бог был обычным двурогим.
Что в таком случае могли принести в жертву люди, дабы выдерживать свое существование и далее? Невыносимую правду? Или вдруг опостылевшую им веру?
Все пребывали в недоумении. Даже дворцовые слуги, забросив свои обязанности, спрашивали друг друга: «Тогда кто же мы, рабы или нет?» В то же самое время их хозяева переживали сильнейший душевный кризис. Исходя из принципа данности, хозяева считали себя хозяевами потому, что так устроен мир. Но внезапно они словно оказались в чужом и незнакомом мире - где рядом с ними теперь существовали недоброжелательные незнакомцы, до этого бывшие такими скромными и услужливыми.
Имели место горячие споры. Большинство приверженцев веры отвергало теории СарториИрвраша, безоговорочно относя их к разряду хитроумной лжи, имевшей целью опорочить религию. Но даже в подобной обстановке общего противления знанию, царящей в верхушке, находились такие, и немало, кто не только брал гипотезу бывшего советника на вооружение, но и развивал ее, находил ей новые подтверждения, и более того, даже утверждал, что и сам знал об этом давным-давно. Согласия не было нигде, даже на самом верху. Положение складывалось критическое.
Сайрена Станда вера интересовала только с практической точки зрения. Он никогда не воспринимал веру как нечто живое и неотторжимое - так, как, например, к ней относился король ЯндолАнганол. Религия интересовала короля Олдорандо лишь постольку, поскольку она могла служить удобной смазкой для колес повозки его правления. Внезапно скрипнув, его повозка остановилась. Вопрос неожиданно встал очень остро.
Злополучный король провел остаток дня запершись в покоях жены в окружении щебечущих пичужек. Время от времени он посылал Бакхаарнет-она справиться, куда пропала принцесса Милуя Тал, или принять гонцов, прибывших с новыми сообщениями о том, что в той или иной части города громят лавки купцов и что повсюду в старинные и почитаемые монастыри врываются разгневанные толпы и с кольями в руках гоняются за монахами.
– Но у меня нет больше солдат, - рыдал король Сайрен Станд.
– И нет веры, - отвечала ему не без некоторого самодовольства жена. - В этом ужасном городе нам не обойтись без этих инструментов власти.
– Король ЯндолАнганол, убоявшись убийства, наверняка сбежал. Трус. А ведь он должен был остаться, чтобы присутствовать на казни своего сына.
Несколько ободренный этой мыслью, Сайрен Станд вечером встретился со своим советником Криспаном Морну. Вид советника поражал: лицо его осунулось, он еще больше похудел. Поклонившись своему суверену, он сказал так:
– Обдумав сложившееся в столице тревожное положение, ваше величество, я отмечаю, что внимание народа нынче почти полностью отвлечено от персоны короля ЯндолАнганола. Главная тема разговоров и из-за чего кипят страсти - ни много ни мало самое наша вера. Остается только надеяться, что прозвучавшая сегодня днем в дворцовом саду столь неуместная речь будет скоро забыта. Уверен, люди не смогут долго выносить мысль о том, что они стоят ниже фагоров.
Кстати сказать, теперешняя ситуация выгодна нам тем, что во время беспорядков удобнее всего окончательно удалить короля ЯндолАнганола из города. По каноническим законам он все еще считается женатым, но то, что случилось сегодня утром, позволило нам понять его ближайшие претенциозные планы. Он еще сможет наделать нам неприятностей.
По этой причине я предлагаю удалить Анганола из города прежде, чем он сумеет переговорить с его святейшеством Це'Сарром - возможно, через посредничество посланника Эсомбера или Улбобега. Его святейшеству предстоит столкнуться с проблемой очень высокого порядка, с трагедией духовного кризиса целого народа. Кроме того, сейчас актуален, как никогда, вопрос о замужестве вашей дочери, и его также можно быстро урегулировать, обеспечив ей достойнейшую партию.
– О, я догадываюсь, на кого ты намекаешь, Криспан, - прощебетала Бакхаарнет-она.
Криспан Морну остался невозмутимым. Они с королем поняли друг друга. Советник, по обыкновению обиняками, напомнил своему монарху о том, что наступила пора провести в жизнь давно обдуманный план, иначе говоря, не медля больше ни дня, срочно обручить принцессу с панновальским принцем Тайнцем Индреддом и таким образом укрепить руку веры, хватка которой в Олдорандо как будто начала ослабевать.
Замечание королевы Криспан Морну пропустил мимо ушей.
– Каково будет ваше решение, ваше величество?
– Знаешь что, Криспан, я думаю, мне пора принять ванну…
Криспан Морну выудил из недр своего черного облачения распечатанный конверт.
– Вот полученные на этой неделе известия от наших агентов в Матрассиле. Очень скоро нам придется столкнуться с различного рода сложностями. Например, сообщают, что во время очередного набега Унндрейд Молот, бич Мордриата, был сброшен хоксни, сломал шею и вследствие этого умер. Пока его набеги грозили Борлиену, наши соседи были вынуждены держать некоторую часть своей армии близ столицы. Но теперь, когда Унндрейд мертв, а ЯндолАнганола нет…
Советник Морну умолк и в повисшей звенящей тишине тонко улыбнулся.
– Я посоветовал бы вам предложить королю ЯндолАнганолу самый быстроходный корабль. И даже два, если это возможно, ваше величество, - пусть уводит свою фагорскую гвардию из Олдорандо как можно быстрее. Думаю, он возражать не будет. Проявите настойчивость, упирайте на то, что не властны над сложившейся в столице ситуацией, по причине чего его драгоценных чудовищ следует спешно удалить из города, не то их перебьют всех до единого. Как-то совсем недавно он с гордостью заявил, что умеет справляться с обстоятельствами, принимая их как должное. Вот пусть и делает то, что теперь кажется наиболее верным.
Король Сайрен Станд утер вспотевший лоб и задумался над словами советника.
